У 35-летней Мэри Болл-Вашингтон на руках оказались поместье, пятеро детей, младшему из которых всего пять лет, и несколько десятков рабов. Делами и слугами она заправляла железной рукой, ее воля была законом, жизнь — спартанской: с деньгами она расставалась очень тяжело.
«Я часто общался с Джорджем, был его товарищем по играм, по учебе, по юношеским развлечениям, — вспоминал позже его дальний родственник Лоуренс Вашингтон из Чотанка. — Его матери я боялся больше, чем моих собственных родителей; она внушала мне трепет, несмотря на свою доброту, ведь на самом деле она была очень доброй женщиной».
Между матерью и сыном не было теплых отношений — только родственный долг. Более того, между ними даже установилось неявное, скрытое противостояние. Джордж вставал еще до света, молился, выполнял работу по дому, ходил в школу, но не получал похвалы от суровой, вечно недовольной матери, хотя ему как никогда нужны были поддержка и одобрение! Он молча выслушивал упреки, которыми его осыпали, не смея возражать, загоняя внутрь себя обиду и стараясь не выказывать ее внешне. В душе его бушевала буря, но он не выпускал ее наружу — стойкий оловянный солдатик.
И всё же в чем-то мать и сын были очень похожи. Мэри была прекрасной наездницей, любила танцевать, обладала большой физической силой и вела себя независимо. Она всегда знала, чего хочет, и умела добиться желаемого. Она не признавала безвыходных ситуаций и пускала в ход смекалку. Все эти качества унаследовал Джордж. Однако если мать привыкла винить в неудачах других, сын жаловаться не любил и мог раскрыть душу только очень близким людям. Мэри была по-старомодному набожна, Джордж — глубоко религиозен. Она презирала благородное общество, он всеми силами стремился туда попасть. Она была неопрятна, он всегда тщательно следил за своим внешним видом. Мать была малограмотной, сын же пытался восполнить пробелы своего образования чтением книг.
Пока был жив отец, Джордж успел лишь выучиться читать, писать и считать в школе, которой руководил мистер Хобби, один из арендаторов Огастина Вашингтона. Начальное образование он продолжил в школе Фредериксберга под управлением преподобного Джеймса Мэри, главы прихода Святого Георгия. Пока другие мальчишки играли во дворе в хоккей на траве, Джордж зубрил таблицу умножения. Впрочем, он вовсе не был «ботаником»: однажды его застукали за шумной возней с одной из старших девочек. Но он мечтал о том, что вслед за Лоуренсом и Остином отправится в Эплби, чтобы стать таким же денди, как они. Там он выучил бы латынь и греческий, а также французский. Все образованные люди знают латынь, а разве можно появиться в высшем свете, не говоря по-французски?
