— Да, этот вариант действительно не годится. — Женевьева поддержала его шутку. Глаза ее весело заблестели. — Особенно учитывая то, где мы находимся. Принц, конечно, просто относится к нарушению приличий, его ничем не удивишь, но даже он не станет помогать нам заметать следы преступления.
Поняв, что она не сердится, Бенедикт с облегчением вздохнул.
— Я освобожусь через несколько минут. Встретимся в столовой, — сказал он.
— Буду с нетерпением ждать вашего возвращения, — ответила Женевьева.
Она на прощание улыбнулась Бенедикту, а джентльмену, так бесцеремонно ворвавшемуся на террасу, лишь холодно кивнула. И, гордо подняв голову, покинула их.
Прищурившись, Бенедикт взглянул на своего собеседника, лицо которого полностью скрывалось в тени.
— Вы хотели что-то сообщить, не так ли, месье?
— Мне очень жаль, что я прервал вас в такой неподходящий момент. Поверьте, я искренне сожалею.
— Позвольте усомниться в вашей искренности по этому поводу. Но давайте оставим эти расшаркивания, — сухо проговорил Бенедикт. — Перейдем к делу. Что вы хотели мне сообщить?
— Да, понимаю, прекрасно вас понимаю. — Джентльмен двусмысленно улыбнулся. — Вам не терпится поскорее вернуться к той очаровательной леди и…
— Не смейте говорить о леди, которая только что покинула террасу. Ни со мной, ни с кем-нибудь другим, — резко предупредил Бенедикт. Раздражение его росло с каждой минутой. Но, кажется, на собеседника это не произвело впечатления.
— Не говорить об этой леди? — усмехнулся он. — Это очень сложно. Она такая красивая и…
— Это не ваше дело. Черт бы вас побрал! — вспылил Бенедикт, его глаза вспыхнули от гнева. — Надеюсь, я ясно выразился?
— Да, конечно, — усмехнулся Деревокс, так звали собеседника.
— Тогда оставим этот разговор, — с нескрываемым презрением отрезал Бенедикт. Он всегда презирал таких людей, как Деревокс. Люди ему подобные не отличались высокими моральными устоями, ради собственной выгоды могли выдать государственную тайну. Однако по долгу службы Бенедикту нередко приходилось иметь с ними дело. Но он не считал нужным скрывать своего отношения к ним. Хотелось как можно скорее закончить этот разговор. Ведь ему, как верно заметил Деревокс, не терпелось вернуться к той леди.
— Последние несколько часов вы что-то слишком тихий. Все время молчите. И куда подевалось ваше знаменитое остроумие? Что-то случилось? — беспокоилась Женевьева.
Они возвращались домой после приема у принца. Светало. Мимо проезжали редкие в этот ранний час кареты с такими же запоздалыми гуляками. Изредка попадались торговцы с повозками, торопящиеся на рынок. Но в целом улицы в этот час были тихи и пустынны.
