— Боже мой, ты не поранилась? Эта тропинка такая каменистая!
— Нет, но моя лилия — ее там не было!
Явное облегчение разгладило морщинки на лице монахини. Ее старческие серые глаза светились мягким сочувствием.
— Знаю, что ты разочарована, моя голубка, но не печалься. Может, ее просто сбросило ветром. Хочешь, пойдем поищем твою лилию?
— Нет! — При мысли о том, чтобы вместе с почтенной матушкой снова встретить это чудовище, все поплыло у нее перед глазами. — Ни за что! Там, на этом самом месте… — Теперь Кэтлин уже дрожала всем телом, с губ ее сорвался стон, но остановиться она уже не могла: — Чудовище, настоящее чудовище в образе человека! Он схватил меня и…
Мать-настоятельница побелела, чувствуя, как сердце ее разрывает невыносимая боль. Опомнившись, она призвала на помощь всю силу воли.
— Кэтлин, ты должна рассказать мне, что случилось, — твердо сказала она. — Этот человек — он что, коснулся тебя неподобающим образом?
— Да, матушка! — Кэтлин заметила, как старушка сжалась. — Ты только посмотри на мои руки! — Завернув рукава, девушка показала ей темные пятна. — Этот негодяй схватил меня! А потом бросил на алтарь и сам навалился сверху!
Аббатиса, замерев как изваяние, не издала ни звука, только в глазах ее светилась надежда.
— Это все, дитя мое? Ты уверена?
— Все?! — задохнулась от возмущения Кэтлин. — Господи, да ни один человек никогда не позволял себе такого безобразия! Я дала ему оплеуху! Оттолкнула его, а потом убежала.
Наконец старая монахиня улыбнулась.
— Конечно, дитя мое! Слава Всевышнему, все обошлось! — Прижав девушку к груди, настоятельница ласково гладила ее по голове. — Тише, радость моя, теперь все будет хорошо.
Кэтлин прижалась к старушке, ища покоя и защиты в ее объятиях.
— Вне всякого сомнения, это был просто беглый виллан, — пробормотала старая настоятельница. — Или странствующий воин, рыскающий по округе в поисках легкой добычи. Однако надо послать весточку жителям соседских ферм, чтобы они были настороже. И предупредить остальных сестер!
— Послушай, ты, наверное, не поняла. Этот человек не собирается никуда уезжать. — Кэтлин с трудом сглотнула вставший в горле комок и подняла залитое слезами лицо. Ее заплаканные глаза встретились с встревоженным взглядом настоятельницы. — Он приехал за мной.
Ахнув от неожиданности и негодования, матушка-настоятельница поспешно отвернулась. Ее старческая рука сжала пышные складки вышитого полотна, которое она извлекла из старого сундука.
