Всемил вернулся через две недели. Город производил удручающее впечатление. Тел на площади больше не было, потому как умирать было почти некому, ещё живы были несколько десятков женщин, но и их обнадёживать врачи не спешили.
Ратибор походил на каменного идола, высохший, осунувшийся, он встретил дружину, выслушал доклад, одобрил решение об усилении границ и приказал переписать всё что из объезда привезли.
— Ратибор, ты как? — спросил Всемил, когда все разошлись.
— Нормально, а ты сам? Устал?
— Не очень, — Всемил не знал что ещё сказать, он видел как плохо брату, но чем помочь не знал, просто подошёл и крепко обнял.
— Я тоже люблю тебя, братишка, — Ратибор сглотнул. — Сходи к Никите, Лада тебе рада будет.
— Она жива? — не поверил Всемил.
— Да, вроде даже поправляется, так что беги давай.
— Спасибо, — Всемил хлопнул Ратибора по плечу и понёсся к дому ювелира.
— Ну, чего шумишь, чего топочешь? — спросил Никита, сидящий на кухне и чистящий рыбу.
— Дядь Никит, так мне сказали, жива Ладушка.
— Спит она. Не надо её будить, вот как проснётся, приходи.
— Дядь Никит, можно я хоть посмотрю на неё? — умоляюще сложил руки Всемил. — Только взгляну, хоть через порог. Я ведь её оплакал уже, думал не застану больше.
— Иди, — сжалился Никита. — Только тихо, ей отдыхать надо, слабенькая она совсем.
Всемил, как и обещал, в комнату к Ладе заходить не стал, через порог на неё посмотрел. Лада была точно такой как он её оставил, исхудавшей, бледной, но главное она была живой.
— Дядь Никита, дай я тебя обниму, — Всемил крепко сжал соседа.
— Она через пару часов проснётся. Ты пойди помойся с дороги, да приходи, она тебе рада будет.
— Я приду, — уверенно кивнул парень. — А ты сам как, дядь Никита?
— Не знаю, Всемилушка, — мужчина вздохнул. — Кабы не Лада, наверное…, — он заморгал и махнул рукой.
— Нельзя так, дядя Никита, те кто сам себя жизни лишает на небо не попадают.
— Не могу я без Лебёдушки своей, — Никита вытер потёкшие по щекам слёзы. — Ничего не могу, брожу вот по дому как призрак. Убраться бы, поработать, а смысл?
— Ради Лады, — уверенно сказал Всемил. — Тебе тяжело, ей не легче, она как и ты всех близких потеряла. Ты у неё один остался.
— У неё ещё и ты есть, — Никита вздохнул. — А у тебя она. Она ведь поправится?
— Конечно, поправится, — без тени сомнения ответил Всемил. — И мы с тобой, дядь Никита будем ей жениха искать, у неё теперь выбор вон какой.
— Жениха, — Никита вздохнул. — Вот чего ты на ней не женился? Да ладно, знаю я, как сестра она тебе. Иди, — махнул он. — А то опоздаешь, Ладушка не так много времени бодрствует.
