Лада сидела в самом дальнем углу и плакала. У неё всё болело, мать била от души, не особо выбирая куда хворостину приложить, поэтому теперь на руках, плечах и спине набухали широкие красные полосы.
— И как же вас угораздило‑то в русалочью неделю на озеро пойти? — спросил Никита, тяжело садясь на стул около кровати дочери.
— Это я виновата, это я Всемила уговорила, — пролепетала Лада. — Дядьке Славу скажи что я, он же Всемила до смерти изобьёт. Я русалок посмотреть хотела.
— Посмотрела? — мужчина вздохнул.
Девочка кивнула в ответ.
— И было ради чего рисковать?
— А мы не рисковали, русалки на русалочьей неделе никого не топят. И близко мы не подходили, издалека смотрели.
— Дались тебе эти русалки.
— Они красивые.
— И что? Нежить ведь. И красота у них мёртвая, фальшивая. Красота у них для приманки, видимость это. Это как стёклышко против бриллианта, понимаешь?
— А всё равно красивые, — тихо отозвалась Лада, вытирая кулаком нос. — И парни там были.
— Парни, — усмехнувшись, покачал головой Никита. — Не рано тебе ещё на парней‑то заглядываться? И потом тоже ведь нежить.
— Нет, там обычные парни были, Мирон был и другие. Они любиться с русалками приходили, — доверчивым шёпотом сообщила она.
— Вот ведь, — сплюнул Никита и замолчал, вспомнив, как когда‑то давно и его друзья бегали к озеру на русалочьей неделе. И его звали, да он струхнул. Потом слушал рассказы друзей, жалел очень, но сам пойти так никогда и не решился.
— Ты к дядьке Славу сходи, — попросила девочка. — Скажи что это моя идея была. Всемил не хотел идти.
— Так что же не отговорил, — Никита поднялся.
— Я упросила, — Лада с трудом поднялась. — Пожалуйста, сходи. Дядька Слав когда злится, бьёт сильно, а Всемил не виноват.
— Схожу, — пообещал мужчина. — А ты слово мне дай что русалок на картинках смотреть будешь.
— Обещаю, — закивала Лада. — Только ты прямо сейчас сходи, а то он до утра Всемила совсем до смерти забьёт.
— Схожу, — Никита подошёл к дверям, ещё раз обернулся на дочь и вышел.
Убедившись что с женой всё хорошо и старшие дочери всё ещё с ней, ювелир решил пройтись до дома соседа. Но только вышел за ворота, как тут же столкнулся со Славом.
— Никита, не спишь ещё, — обрадовался Слав. — А я к тебе. Ты того, дочь сильно‑то не наказывай. Это мой оболтус её русалок смотреть потащил, она отговаривала.
— Вот как? — Никита усмехнулся.
— Да, ну ты же сам понимаешь, парень. Это у тебя четыре девки, они спокойные, а у меня мальчишки.
