— Вам, молодой человек, чай или кофе? — В прихожую вошла высокая, очень красивая женщина. Таких снимают в кино, в роли королев и неоднозначных героинь.
— Да я на минутку…
— И не думайте даже. Врачи не разрешают ему пока вставать, — она взмахнула изящной рукой, — сами понимаете, он уже с ума сходит. До праздников ребята наведывались, а потом… Да, вас как зовут, простите?
— Александр, — зачем-то сказал Сашка.
— А я Александра Григорьевна. Выходит, мы с вами почти тёзки. — Она протянула ему свою руку, Сашка, робея, пожал. Наверное, надо было поцеловать, подумал он, и рассердился: глупости какие! Это ж не средние века!
— Идёмте, я вас к нему проведу. Так вам чай или кофе? Зелёный, чёрный, красный, белый, жёлтый? С мёдом, с вареньем? Михаил у нас приверженец красного.
Прошли по коридору, увешанному старыми выцветшими афишами. На некоторых Сашка заметил дедово имя.
Александра Григорьевна постучала в дверь справа и, не дожидаясь ответа, вошла.
— Мам, а я бы вот, знаешь, не отказался… — Похудевший, бледный Курдин заметил Сашку и удивлённо моргнул. — О, привет!
— Александр зашёл тебя проведать. Чай я сейчас заварю, а вы пока общайтесь. — Она вышла, аккуратно прикрыв дверь.
— «Александр»? — переспросил у Сашки Курдин, выгнув бровь. — Вот прям «Александр»?
— Привет, Михаил, — сказал Сашка, выкладывая на столик возле кровати пакет с печеньем. — Ты как вообще?
Курдин скорчил рожу.
— Живой. А ты?..
— Да я поблагодарить хотел. Ну… Вообще раньше надо было зайти, но…
Курдин отмахнулся, подтянул к себе пакет и, покосившись на дверь, достал печенюху.
— Ерунда. Обращайся. Чем там всё закончилось? Мать мне толком не сказала, они тут все… — он сделал неопределённый жест. — Типа, берегут меня.
— Всю кодлу из школы выперли. Одно время говорили, что будет суд…
— Не будет, — прервал Курдин. — Мои решили не раздувать. Это я знаю, про суд и про школу. Как вообще? В смысле, Рукопят больше не совался? Мстить там… вендеттить.
— Рукопята лечат.
— О! Грищук силён. А на вид не скажешь. Настя как?
Сашка пожал плечами.
— Да нормально. Она тебе не звонила?
— Чего ей звонить? Мы с ней не очень общаемся. Девчонки, о чём с ними говорить?.. — Курдин с преувеличенной небрежностью пожал плечами. — А я, блин, представь, на «Легенду…» не попал. Целый год ждал — и здрасьте. Клёвая?
— Смотреть можно. Кстати, её ещё долго будут крутить, может, успеешь.
Курдин махнул рукой.
— Эти козлы…
— Михаил! — возмутилась Александра Григорьевна, входя с подносом в руках. — Что за лексика?!
