Тут созревший в моей голове вопрос стал настойчиво рваться наружу:
— Тате, а вы не знаете такую девочку… Ровесницу мою. Санной зовут…
— Сана… — татешка задумалась, перебирая, видимо, в памяти знакомых пациентов с больной кровью. Я с ужасом ждала, что она скажет что-нибудь типа: «Была у нас Сана…» Продолжать не хотелось даже мысленно.
— А! — татешка оживилась. — Сана… Оксанка, что ли? Малахольная! — выговорив редкое русское слово, она сама себе улыбнулась и повторила с удовольствием: — Малахольная!
— Ну, если малахольная, значит — точно та самая. Значит — живая, — с облегчением подумала я. Не вполне знаю значение этого слова, но думаю, что так называют каких-то особенных людей. Вот Сана и есть как раз такая — особенная.
— Вот, все время сбегает! Детдомовка. То под капельницами лежит, кровь ей вливают, а станет получше — ф-р-р, и нет Оксанки. Шатается где-то. Правда, всегда сама возвращается. Откуда-то деньги берет. Устраивают тут пир горой, музыку всем отделением слушают. Про нее много чего болтают, она давно у нас. Только болтают зря. Душа у нее светлая. Откуда ее знаешь, жаным?
Я рассказала татешке про нашу встречу. И что Сана оставила мне свой номер. Только я ей так и не позвонила…
По дороге из больницы я поняла, что сделаю! Ведь это же я сама пообещала осуществлять свои мечты? Никто за язык не тянул, правда? И я решила, что раскрашу для этих ребят одну из ужасных стен их отделения! Чтобы стена была цветная и радостная. Может, и им тогда легче станет. А то в такой «обстановочке» и здоровый закиснет. Начну там рисовать. Нет, даже так: рисовать начнем мы — я, Вика, Аля. Они ведь тоже классно умеют. Потом еще и других позовем. Главное — начать!
Глядишь, и Сану по ходу встречу. И все станет ясно. Я вдруг поняла, что на самом деле мне Сана понравилась. Кошмар, конечно, как она так со мной поступила. Но кто ее знает: может, на самом деле все было по-другому? Хоть бы все оказалось не так, как я себе представляю!
Теперь я на своей шкуре прочувствовала: прежде, чем обвинять и ненавидеть, надо выяснить все до конца!
Глава 11. Последний день октября
Вчера на тренировках случилось КОЕ-ЧТО!
Олжас придумал та-а-кую штуку…
Начались занятия с невинного приветствия и просьбы всем сесть и устроиться поудобнее.
Ну, кто сидит, кто валяется, а наш тренер загадочно так выдает:
— Это не вполне Алдаспан, но я вас научу. Очень полезно бить себя по лицу! И не жалейте — бейте со всей силы!
Группа загудела: «Как? Зачем?»
