И что у тебя за гадость в кармане? Горгулья, зомби и вервольфик зелёненький? Тьфу, гадость!
Так что я тебе — ты слышал, что мама говорит? — не разрешаю дружить с этим мальчиком. Нет, я не злая. Я для твоей же пользы. Ты мне потом спасибо скажешь. Я не понимаю, что у вас может быть общего с этим… с этим… мальчиком. Тем более, вы вчера подрались, вон какая шишка. И это не в первый раз! Вы все время, да, все время, не перебивай меня, дерётесь! Мне это не нравится.
А кто стащил у тебя фонарик, который подарил дедушка? Заруби себе на носу, это кража! Этот твой, с позволения сказать, дружок, вырастет преступником!»
— Дралась, — радостно констатирует Медведь, ставя передо мной чашку. — Ага, и ты дралась!
— С Машкой, — говорю. — Она утверждала, что нет слова «поролон».
— А что есть?
— Парарон.
— Что?
— Парарон, тебе говорят.
— А что это?
— Откуда я знаю? Парарон есть, а поролона нет.
— И вы из-за этого подрались?
— А что мне было делать? Она из меня всю душу вынула своим парароном. Вот я её и стукнула. Она мне сдачи — и я ей сдачи.
— Ну и дуры же вы.
— Это в первом классе было.
— А почему поролон-то?
— Я у неё поролоновую собачку стянула. А потом она у меня. Резиновую лягушку на колёсиках. И ещё наврала. Сказала, что дедушка ей такую же лягушку подарил, а я свою просто потеряла. Потому что я всё теряла.
— Дорогая редакция, а ведь это тема! Пиши: «Потеряшки».
— Нет, я не могу.
— Почему?
— Потому что я не знаю, чем помочь человеку в такой ситуации. По-моему, ничем. Только терпеть громы и молнии и ждать, пока само пройдёт.
— А пока оно будет проходить, несчастные родители трать деньги на новые ключи и телефоны?
Я отрываюсь от ноутбука.
— Как? Опять? Ты же месяц, как новый телефон своей красавице купила!
— Лена, — очень отчётливо говорит Медведь. — Ты. Меня. Спрашиваешь?
— А кого? Кого мне спрашивать? Мой балбес опять без ключей. Ест он их, что ли?
— А что, у тебя самой так же было?
— Можно подумать, у тебя так не было.
— Нет, — строго говорит Медведь. — Нет, не было. Я вообще не понимаю, как такое может быть.
— Ну, чёрт возьми, — я отодвигаю компьютер. — Чего тут не понимать-то! Вот представь: ты о важном думаешь, а к тебе пристают всё время. У тебя, может быть, мысли об Австралии. О том, что ты вырастешь и туда жить уедешь. С коалами. Ты, может быть, как бы научиться понимать язык зверей, думаешь. А к тебе с ключами какими-то. С контрольными. С ерундой какой-то! «Человек купил четыре стула по шесть рублей, два стола за двенадцать рублей и диван за шестьдесят рублей, двадцать четыре копейки. Сколько денег он потратил?»
