— Если в Загорье женщины так стреляют, то как стреляют мужчины? — интересуется один из них.
— Примерно так же, — отвечаю я.
— И у вас все так стреляют?
— А ты сомневаешься, тан Марсун?
— Теперь уже не сомневаюсь. Не хотел бы я воевать с вами!
— Зачем воевать? Даже худой мир лучше доброй ссоры.
— Верно! Да, я благодарен тебе, что ты пощадил Косу. Хотя ему ничего не грозило. Он сегодня спас меня на охоте. Мой конь испугался кабана, рванулся, я зацепился за сук и вылетел из седла. Прямо под ноги секачу. Так Коса прыгнул прямо между мной и кабаном и поймал его на рогатину. — Тан видит, что его кубок пуст и кричит: — Коса!
Слуга подбегает и наполняет кубок из большого кувшина. Тан делает глоток и морщится.
— Ты что мне налил, мерзавец? Ты же знаешь, что после свинины я всегда пью только пиво!
Слуга испуганно кланяется, убегает и возвращается с кувшином пива. Тан делает глоток, удовлетворённо хмыкает и машет рукой.
— А теперь иди туда. Горат! — кричит он.
Коса понуро бредёт в дальний конец поляны, а за ним идёт полуголый слуга с кривой саблей на поясе. Дойдя до края поляны, Коса становится на колени. Горат обнажает саблю и заходит сбоку. Короткий замах, быстрый удар, и обезглавленное тело валится на траву.
Пётр бледнеет и привстаёт. Я пристально смотрю на него и чуть заметно качаю головой. Пётр, скрипнув зубами, садится на место и отворачивается, стараясь не смотреть на тана.
А пир продолжается как ни в чем не бывало. Собравшиеся пьют, пьянеют. Они, перебивая друг друга, хвастаются охотничьими трофеями, рассказывают что-то, совершенно не слушая один другого. Обычная массовая пьянка на лоне природы. Мы тоже пьём, но весьма умеренно, больше закусываем. Неподалёку от нас вспыхивает пьяная ссора. Спорщики, покричав, хватаются за оружие. Гремят два выстрела. Один падает навзничь убитый, другого уносят слуги. Он ранен. А пир продолжается.
Один из пирующих, рассердившись на женщину, хватается за плеть и лупит её по лицу. Женщина визжит и вырывается. Теперь тан Марсун возмущается. Он вскакивает и хватается за ружьё. Гремит выстрел, и палач, не успевший замахнуться третий раз, падает с простреленной головой.
— Пелус! — кричит Марсун. — Клянусь Владыками, ты забываешься! Здесь может наказывать только Горат. И только по моему приказу. А женщин мы наказываем так, чтобы не испортить их. Горат! Займись женщиной! А ты, Пелус, иди сюда!
Отдавая эти распоряжения, тан продолжает держать в руках дымящееся ружьё. Когда Пелус подходит, тан стреляет ему в живот.
