И слову «враг», понятно, знала цену.
Изведала санбатов маету…
Одно не знала — никому не надо
Теперь мое уменье на лету,
По звуку различать калибр снаряда,
Ужом на минном поле проползать,
А если нужно — в рост идти под пули…
В хвосте за хлебом у меня опять,
(В который раз!) все карточки стянули.
Меня соседки ели поедом:
«Раззява, растеряха, неумеха!»
Меня в свой черный список управдом
Занес, как неплательщицу, со вздохом…
Эти тягостные годы были самым страшным испытанием на моем литературном пути. Я замолчала и могла бы «онеметь» навсегда. У женщины, попавшей в такой переплет, порой рвется в душе то, что называется поэтической струной. Я знаю такие судьбы.
Не уверена, смогла бы и я выстоять, если бы не одно событие. Я говорю о Первом Всесоюзном совещании молодых писателей в марте 1947 года.
Об этом совещании, практически ставшем форумом фронтовиков, много написано. Оно познакомило нас друг с другом, дало возможность осознать себя ПОКОЛЕНИЕМ.
С великими сложностями договорилась я с одной женщиной, чтобы она присматривала за дочкой, и после долгого плена пеленок, болезней, безденежья вдруг оказалась в царстве молодости и поэзии. Это действительно был настоящий праздник души. Я даже растерялась немного — например, на предложение одного известного поэта: «Давайте снимемся для „Комсомолки“ — ответила потрясшим его вопросом: „А вы фотограф?“»
Но совещание было для меня не только праздником. Оно дало мне возможность выжить, выжить в прямом смысле этого слова, поскольку рекомендовало меня в Союз писателей, а мои стихи — в издательство «Советский писатель».
Рукопись, которую нужно было отдать в приемную комиссию, я переписала от руки. Удивляюсь теперь, что стихи приняли в таком виде, даже не перепечатанными на машинке…
Звание члена СП давало мне право на получение льготных продовольственных карточек, на повышенную норму хлеба — именно это я имела в виду, когда писала, что совещание молодых писателей помогло мне выжить.
Так было официально утверждено мое схождение «с тех вершин» в поэзию…
Я еще не знала, что тосковать мне по ним всю жизнь, как всю жизнь тоскуют по горам альпинисты.
Могла ли знать в бреду окопных буден,
Что с той поры, как отгремит война,
Я никогда уже не буду людям
Необходима так и так нужна?..
1979
