Быстрым движением он подхватил ее и понес к огромной овальной кровати с водяным матрасом. Спальня была выдержана в розовом и черном цветах. Сатиновые простыни отсвечивали матовым серебристо-серым цветом. Когда Марио опустил девушку на кровать, она посмотрела на него блестящими зелеными глазами.
Ее взгляд выражал волнение и желание, и Марио быстро снял с нее пиджак ее вечернего костюма. Он наслаждался видом ее обнаженных грудей. Они были такого светлого цвета, что темные, коричневатые соски вызывающе контрастировали с ними.
Марио наклонился над Ширли и поцеловал ее груди. Прохладная мягкая кожа опьянила его.
— Ширли! — простонал он.
Она не заставила его долго ждать. Быстрыми нетерпеливыми движениями Ширли стянула с себя юбку, трусы, пояс для чулок, чулки и тихо лежала, ожидая, пока Марио разденется. Она хотела его, как еще никогда не хотела ни одного мужчину, и едва могла дождаться, когда он к ней придет.
Ширли слышала от других девушек об особом огне итальянских мужчин. Она всегда считала это ерундой. Что означает иное происхождение? Она любила по-своему. И Марио обладал присущими только ему способностями. К ее ирландским и его итальянским предкам это, конечно, не имело никакого отношения.
Но когда они любили друг друга, многое оказалось иначе, чем Ширли могла даже мечтать. Марио обходился с ней, как будто она была драгоценностью. При этом он возбуждал ее, действуя так ловко, что она думала, что больше просто не выдержит.
Когда она, изнемогая от страсти, прижалась к нему и обхватила его, он, улыбаясь, отклонился и прошептал:
— Подожди, мой ангел! Сейчас! Сейчас.
Желание Ширли все росло, и она негромко застонала.
Волны наслаждения одна за другой охватывали ее тело, и Ширли предалась первому бешеному оргазму, который Марио продлил страстными ласками.
Когда напряжение внутри нее постепенно спало, ласки Марио стали более мягкими и успокаивающими. Только спустя некоторое время Ширли снова открыла глаза. До этого она лежала, крепко зажмурившись, чтобы ничто не отвлекало от захватывающего дух наслаждения.
Она посмотрела в его возбужденное лицо, исполненное любви. Он сдерживал себя, хотя и дрожал от напряжения.
— Тебе хорошо? — спросил он, и Ширли молча кивнула. Ее горло сжалось от волнения, она ждала, когда Марио тоже наконец достигнет апогея, и хотела доставить ему такое же наслаждение, какое он подарил ей. Она жаждала целиком сконцентрироваться на нем, познать его, как только можно познать мужчину в этой единственной, особенной ситуации.
