— Спасибо, милая!
Трэйси с аппетитом доела завтрак, с облегчением ощущая, что она снова на своем рабочем месте. Оглядев кабинет, девушка вздохнула. Что бы ни уготовала ей судьба — а она предчувствовала неизбежную боль разлуки — у нее оставалось любимое дело.
Она пододвинула к себе блокнот и снова приступила к работе. Днем ранее ей пришлось выдержать сражение с поставщиком жалюзи, который настаивал на том, что должен сам произвести необходимые измерения, и остыл лишь тогда, когда она предложила ему лично слетать на острова — за свой счет, разумеется.
Трэйси просматривала каталоги магазинов фарфора, хрусталя и белья, размышляла о кастрюлях и сковородах, наметила визит в соседний городок, чтобы осмотреть новую партию арабской мебели. Она уже получила ответ от знакомого поставщика из Багдада, но возникли сложности с оплатой, и Трэйси снова спросила себя, почему она так вцепилась в эти двери?
Она подобрала несколько красивых ковриков, благо комнаты загородного дома Маркуса были отделаны деревянными панелями, а значит, можно было не ломать голову над тем, как все это будет сочетаться с цветом обоев. На завтра Трэйси запланировала посещение своих любимых вернисажей — присмотреть оригинальные картины и скульптуры для украшения интерьера виллы.
Домой она вернулась в девять вечера, выжатая, как лимон. Трэйси приняла душ, надела купальный халат, сделала гренки с сыром, а потом поставила пластинку Моцарта и прилегла на мягкую тахту.
В ту же минуту в дверь позвонили.
Чертыхнувшись, Трэйси решила не открывать. Звонок раздался снова.
— Минутку! — крикнула она. — Сейчас иду!
Наверное, соседка! — подумала она, распахивая дверь.
И окаменела.
На пороге стоял Маркус — в джинсах и голубом свитере. Длинные черные волосы разлохматились от ветра. Прямо перед домом красовался знакомый «мерседес» с открытым верхом.
— Боже! Ты! — вырвалось у нее.
— Да, — подтвердил он. — А ты кого ждала?
— Никого. Я решила, что это соседка.
— Ага, а я уж собирался спросить: ты всегда открываешь двери в таком виде?
Трэйси покраснела до корней волос и запахнула полы развязавшегося на бегу халата.
— Я торопилась, — торопливо пояснила она.
— Так я могу войти или нет?
— Ну… конечно! — Она отступила на шаг, пропуская его в дом. — Если честно, я не ждала тебя.
Они сидели на тахте, глядя в разные стороны. Звучала музыка Моцарта, и Трэйси вслушивалась в мелодию, удивительно отвечавшую настроению, которое владело ею сейчас.
— Как отец? — спросила она.
