— Что ж, не мешает расспросить участников банкета, не заметили ли они чего-нибудь подозрительного.
— Похоже, товарищ полковник, убрали свидетеля... — вступаю в разговор я.
— А свидетелем чего являлся Барабанов?
— Может, я не так выразился. Барабанов знал человека, выдавшего Ванилкина, и мог вывести на него. Вот и убрали...
— Правдоподобно, но Барабанов вами не вызывался, так что опасения вроде бы преждевременные. Так ведь?
— Дело в том, что письмо, полученное Барабановым на главпочтамте от Нины Фадеевой...
— Это не та ли Фадеева, на которой собирался жениться Ванилкин?
— Та самая. А писала она Барабанову, что Саша арестован и что ее допрашивал следователь из Магадана. Фадеева хочет приехать в Москву, чтобы добиться свидания с подследственным, но ее не отпускает начальство: горячая пора — промывочный сезон. В письме она спрашивает у Барабанова совета, как ей поступить. Но самое главное, по-моему, вот в этих строчках... — Я заранее снял копию с письма и теперь достаю ее, к немалому удивлению лейтенанта Киселева, — «Следовательша меня спросила о Сашиных друзьях, и я сдуру ляпнула, что он дружит только с тобой. Потом я узнала, что наш участковый Астафьев интересовался твоим личным делом...» Вот из-за этих строчек и был убит Барабанов.
— Ничего себе выводы, — фыркнул Вовка.
— А других и сделать нельзя. Дано: Барабановым заинтересовалась милиция. Рано или поздно следователь пригласит его к себе, а на молчание Барабанова таинственный икс не надеялся. А может быть, получив письмо, Барабанов испугался и показал его этому же гражданину икс. Между прочим, не исключено, что это тот самый незнакомец с бородой, что появлялся у Барабанова в гостинице...
— Интересная версия. Только как ее проверить?
Мне иногда кажется, что Николай Васильевич, как хороший шахматист, рассчитывает в уме целый вариант — ходов на пять вперед, а нам задает наводящие вопросы. Чтобы мы поверили в свои силы, дескать, вот, до всего дошли собственной головой.
— После задержания и допроса Барабанова мы могли получить нужные данные. Теперь остается снова только Ванилкин. Но зато мы знаем о существовании его возможного сообщника, а обвиняемый не догадывается, что нам известно о нем и Барабанове. На этом можно попробовать сыграть...
— Что ж, хлопцы, дело. Только весьма деликатное. Можно одним словом все испортить. Пожалуй, ты, Комаров, и осуществляй свой план, а то твой приятель чересчур горячий. Ну а он пусть займется участниками банкета орнитологов.
