— Она дошла до него из-за легкомыслия майора Константинова и подпоручика Манева. Поручик Игнатов самым примитивным образом, понимаете, как не поступил бы даже самый тупоумный старший полицейский, решил присвоить себе плоды чужого труда. Он поручил какому-то подпоручику работу с девушкой-коммунисткой, о деятельности которой у нас собраны полные данные. Мы ее специально до сих пор держим на свободе, потому что имеем для этого довольно основательные соображения, понимаете ли вы меня?
— Мне все ясно, господин Ангелов! — Генерал тихо забарабанил пальцами по столу. — И что же, судьба вашего человека решена окончательно?
— Остается рассчитывать только на одно — вдруг повезет.
— Хорошо бы!
— И все же мы должны что-то предпринять, чтобы инициатива осталась в наших руках.
— Интересно, что же? — спросил заинтересованно Янев.
— Я настоятельно прошу вас под угрозой самого сурового наказания сделать так, чтобы поручик Игнатов больше не обмолвился ни словом об этой истории. Как будто ничего не произошло. В отношении подпоручика Слановского не принимать никаких мер. Сделаю все, что в моих силах, чтобы создать впечатление, будто Слановский — наш человек, а посещение Чугуном сел в связи с собранием — только наше предположение. С девушкой так проведем дело, чтобы с нашего человека в горах были сняты какие бы то ни было сомнения и подозрения. Господин генерал, прошу вас понять меня правильно, на карту поставлены наша честь и престиж. Вы военный человек и лучше меня понимаете состояние дел на фронте. Как можно драться против коммунистов, когда наш тыл клокочет, как вода в котле?
— По этому вопросу между нами не должно быть разногласий.
— Через два дня нам предстоит большая операция, не так ли?
— Да. Мои части уже направляются в район окружения.
— А если я вам предложу отсрочку дней на десять?
— Не будет ли поздно?
— Господин генерал, я очень беспокоюсь, что к нашим прежним неудачам мы прибавим еще одну…
Через полчаса во все части дивизии разлетелись срочные шифрованные распоряжения оставаться на своих местах до нового указания.
* * *
На топографических картах, куда были нанесены места расположения рот, батарей, батальонов, как ожерелье, выделялся широкий район окружения.
Возле тревожно притихших сел подразделения полков приводились в походный порядок. Рота Игнатова тоже получила приказ быть в боевой готовности. К трем часам дня неожиданно прибыла машина полковника Додева. Из нее выскочил начальник штаба полка и в сопровождении Игнатова направился в канцелярию. Слановскому было приказано немедленно выйти.
