Им добавили занятий – казалось, куда бы ещё больше? – на спец. полигоне и на стрельбище, где учили стрелять из уже появившегося арсенала трофейного оружия. И днём, и ночью. В присутствии собак и без них. Учили стрелять из разных немыслимых положений, в том числе и движении, по–македонски [5]. И кроссы, кроссы, кроссы. Изнуряющие, по полной выкладке, с дополнительным запасом боекомплекта. И тут же, на финише, вновь стрельба. Какой вид? А это уже как инструктору заблагорассудится. А упражнения раз от раза были сложнее и сложнее, изощрённей. И мишеней, которых надо было положить с первого выстрела или с первой очереди, становилось все больше и больше.
Поначалу результаты были неутешительными. Ещё бы! Пот градом, глаза застилает пелена усталости, а сердце бухает так, что готово выскочить из груди и умчаться к этим проклятым мишеням, чтобы разорвать их в клочья.
Но дело, как известно, мастера боится. И если стрелять день и ночь подряд, если это самоцель, то результат будет. Придёт сам собой. И они стреляли: сперва не ахти как, а через месяц интенсивной подготовки – уже как боги. И стреляли из всего, что у них было под рукой. А под рукой было многое… И трофейные пулемёты и автоматы, пистолеты и винтовки. Чего только в этом арсенале не было: горы оружия. В общем, как говорится, стреляй не хочу. И стрелять их учили первоклассные знатоки своего дела. Таких поискать ещё надо.
Ну, а после того, как они «испробовали» настоящие фрицевские танки, да ещё «вживую», такому изобилию трофейного оружия удивляться не приходилось. И никто из них не знал – не гадал и вряд ли уже теперь знает, какой ценой и каким количеством пролитой солдатской крови были добыты в бою эти самые танки. Будь они трижды неладны! И какими правдами и неправдами были доставлены на полигон учебного центра. Сколько жизней было заплачено за то, чтобы вот так обыденно прозвучала команда майора Ковалёва:
— Выход на цель! Приготовиться! Впере–её–д!
Ну а если честно, всем им по душе пришёлся немецкий ручной пулемёт МГ. Вот это вещь! Нам бы такой…
После изнурительного дня Никита, как и, впрочем, все его сослуживцы, валился с ног. Лишь прозвучит команда «Отбой!», он падал без чувств на койку и спал без сновидений. Спать!
Казалось, только коснулся щекой подушки, а уже звучит команда «Подъем!». Эх, елы–палы, поспать бы ещё часок. Несбыточная мечта, даже в воскресный день. Железный распорядок был расписан на все семь дней в неделю и загодя вперёд.
