Если мы обратимся к действующей монастырской практике, увидим то же самое. Существуют трудовые монастыри (Оптина пустынь, Валаам, Соловки), существуют при них и скиты для созерцателей.
Таким образом, по мере духовного созревания человек проходит все степени его, начиная от «деяния» — от делания руками (и для совершенных это не отменяется ) — до «видения» умными очами Божественного света. И законы духовной жизни требуют, чтобы человек, нормально жительствующий, прошел чрез все эти степени, не привязывая себя окончательно ни к одной из них. Таким образом, даже чистое созерцание — эта вожделенная цель всякого настоящего монаха и удел совершенных — не всем и не всегда бывает даруемо. Нередко мы видим, что человек, достигший той духовной степени, когда он отрешается от мира всеми своими чувствами, Промыслом Божиим посылается опять в мир для спасения погибающих душ>3.
Предыдущими рассуждениями, очевидно, развеивается сложившееся у некоторых неправильное понятие о монастыре как об учреждении, в котором живущие и вступающие в него должны с утра до вечера только молиться, как бесплотные ангелы. Предыдущими же строками отчасти должны, кажется, удовлетвориться и те, кто недугует осуждением монахов в тунеядстве и «ничегонеделании», раз видят, что в законах, нормирующих их жизнь, говорится о труде (физическом) как составной и необходимой части>4. Но привходит сюда и еще некий вопрос, немало смущающий неопытные и неразумные души.
Мнение это — понятно, исходящее не от старчества, а от миролюбцев, постоянно приспособляющих Евангелие к духу времени, наподобие чеховского «хамелеона», — состоит в том, что желают православным монастырям навязать -136-
попечение и заботу о мире, вплоть до выработки для его наслаждений и удобств разных зубных эликсиров и ликеров, чем уже занимаются некоторые католические монашеские ордена. Причем служение миру представляется не временным и относительным делом, а постоянным и безусловным долгом, и не в духовном отношении (потому что мир и не хочет никакого духовного руководства, объятый духом гордости и самомнения), а в материальном. В лучшем случае хотят только «одухотворить» материальное служение, подводя его якобы под заповеди Христовы. Но, как увидим сейчас, подобные мнения внушают людям демоны.
Действительно, такое исключительное служение миру противоречит самим принципам монашества, которое оттого и получило свое название, что пребывает вдали от мира, уединяется, бежит от всего, напоминающего людские страсти и пороки
