Одновременно с мужскими монастырями в эту же эпоху (IV в.) начался расцвет и женских обителей. Св. Антоний Великий строит женский монастырь в Египте, в котором начальницей ставит свою сестру; св. Пахомий также строит сестре своей обитель на другой стороне Нила и делает ее там настоятельницей. Св. Василий учреждает несколько девичьих монастырей в Понте и Каппадокии. Столь же быстро распространяются в это время женские монастыри на Западе.
Выше было отмечено, что люди вышли из мира и сделались монахами потому, что постоянно слышали в сердце
-128-
своем голос Самого Г оспода, говоривший через апостола Павла:
Вы бо есте церкви Бога жива, якоже рече Бог: яко вселю-ся в них и похожду, и буду им Бог, и тии будут Мне людие. Темже изыдите от среды их и отлучитеся, глаголет Господь, и нечистоте не прикасайтеся, и Аз прииму вы. И буду вам во Отца, и вы будете Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель (2 Кор. 6, 16-18).
И они вышли из нечистой среды плотоугодливых мирян, оставили своих матерей и отцов, и Бог стал им Отцом, а они стали Ему сынами и дочерями. Не находя в современном обществе строгости быта первых христиан, они ушли из мира, чтобы восстановить эту строгость на стороне и в той мере, в какой им это было желательно. Таким образом, если бы у нас теперь не имелось никаких исторических данных о внутренней жизни монашеской киновии IV века, то и тогда бы легко можно было заключить, что она не отличалась от той жизни первых христиан, выписку о которой из Деяний святых апостолов мы читали выше. Но история, Промыслом Божиим, сохранила нам подробные сведения о том, как жили иноки в то время. И хотя по существу это было то же, о чем в сжатом виде сказал Дееписатель, но подробности так драгоценны и благоуханны, что стоит их привести как картину, для нашего времени совершенно новую и невиданную.
«Хочешь ли, я покажу тебе одетых в брачную одежду (Мф. 22,11)? —
53
восклицает светильник Церкви Христовой св. Иоанн Златоуст . — Припомни святых, облеченных в власяницы, живущих в пустынях. Они-то особенно носят эти брачные одежды... Ты увидишь, что они не согласятся взять порфиры, если будешь давать им. И это потому, что знают красоту своей одежды... Нет у них потоков крови, они не рассекают мяс... нет ни тяжелого запаха и неприятного курева, ни беспрестанного беганья и шума... Они отринули от себя все беспорядочное и безрассудное: безумные слова, неистовые помышления,
нестерпимую гордость и все, чем вооружается против человека пьянство... Смятение, шум и беспокойства — все это совершенно изгнано отсюда, и как в жилищах их, так и в теле великая тишина; напротив, у сластолюбцев во всем
