«Но чтобы не продолжить письма более надлежащего, — повторю словами преп.
33
Исидора Пелусиота , — сказав то, что не только не повреждает смысла Писаний, но устанавливает оный, делает твердым и незыблемым, разрешает кажущуюся неясность, кончу этим, советуя будущим читателям взирать на сие без любопрительности, и если что сказано правильно, воздать благодарение Богу, а если неправильно, не лишать извинения написавшего, который сказал это нерешительно, но предоставил приговор будущим читателям».
-72-
Так учат нас святые относиться с благоговением и страхом Божиим к святости Библии.
Из всего вышесказанного о богодухновенности Священного Писания следует:
1. Если чрез авторов его говорил Дух Святой, следовательно, то, что Он
говорил, свято, есть Слово Божие, а не человеческое, то есть Писание все
богодухновенно.
2. Если непосредственное Откровение Божие какому-либо священному
писателю и отличается по способу передачи и силе впечатления от его восприятия слушателями или читателями этого автора, то оно нисколько не умаляется по силе своего достоинства, истины, значимости и влияния.
3. Таким образом, различие между богодухновенностью и собственно
Божественным Откровением может иметь интерес только теоретический для «книжников» XX века. С практической же точки зрения христианин должен принимать слова Писания так, как бы их слышал непосредственно от Самого Бога. К этому его обязывают вещавший в апостолах Дух Святой и поведение их самих, не различавших Писания от личных повелений Самого Господа. Сравните: Глаголет Писание фараоновы (Рим. 9, 17) и еще удивительнее: Писание провидя... благовествова Аврааму (Гал. 3, 8).
4. Навлекают на себя подозрение в пантеизме те, которые, избегая утверждения, что Божественное воздействие всецело простирается на полный объем Библии (из-за боязни поставить себя якобы в необходимость приписывания Богу тогда и всех человеческих недосмотров и ошибок), заявляют, что Библия богодухновенна в главных (только) и основных пунктах, а не в частях. Они забывают, что Бог непричастен немощам человеческим, потому что всегда премирен, трансцендентен им, как выражаются философы>34, и потому бояться за Бога нечего, так же как и кощунственно упрекать Его в незнании греческой или еврейской грамматики, ощибки против которой пытаются выискивать нынешние семитологи и эллинисты. Свободно поэтому можно пользоваться и любым термином — «богодухновенный» или «боговдохновенный», потому что ни тот, ни другой не в силах охватить истинный смысл понятия, но один хочет выразить его со стороны воздействия Духа Божьего, а другой — со стороны восприятия Божественного Откровения человеком.
