Стихотворения (1942–1969) | страница 33



На коммунальную кухню,
В прозу кастрюль и тарелок,
Вступил молодой поэт.
Еще не имеет парень
Отдельного кабинета,
Еще и стола для работы
Себе он не приобрел.
Но, если сказать по правде,
Парню плевать на это:
Шаткий кухонный столик
Заменит письменный стол.
Громко поет холодильник.
Бойко щелкает счетчик.
Кран подпевает басом.
Сердце в груди поет…
Как хорошо на кухне
Сидеть над стихами ночью,
Если живешь на свете
Всего двадцать первый год!
Восемь квадратных метров —
Кто говорит, что тесно?
Всю солнечную систему
Поэт поместит сюда.
Будут почет и деньги,
Будет он всем известен,
Только таким богатым
Не будет он никогда…

1960

В ЗАКУСОЧНОЙ

Накрахмаленной скатерти
Шепот кичливый,
Седовласых гостей
Именитые гривы —
Может, в этом и нету
Плохого, по сути,
Только мне неуютно
В парадном уюте.
От обедов-обрядов,
Торжественно-пресных,
Я порой отдыхаю
В закусочных тесных.
Там с фабричной девчонкой,
Над скромной едой,
Я себе почему-то
Кажусь молодой.
Мы стоим и болтаем
За столиком голым,
Будто снова я девочка
Из комсомола,
Будто снова студенчество,
Через разлуку,
Из своих общежитий
Протянуло мне руку…

1960

«Так бывало со мною исстари…»

Так бывало со мною исстари,
Так осталось и до сих пор:
Мне не надобно тихой пристани —
Подавайте мне шумный порт!
Чтоб гремели подъемными кранами
Отплывающие суда,
Чтоб покачивались за туманами
Незнакомые города.
Мне и люди такие по сердцу,
Мне такие нужны друзья,
Что с великими планами носятся —
Пусть и выполнить их нельзя.
И смотрю на тебя я пристальней,
Мой любимый, с недавних пор:
Мне не надобно тихой пристани —
Подавайте мне шумный порт!

1960

«Я помню: поднялся в атаку взвод…»

Я помню:
                поднялся в атаку взвод,
Качнулась
                 земля родная.
Я помню:
                кто-то кричал
                                        «Вперед!» —
Может, и я,
                    не знаю.
Ворвались
                  в немецкие блиндажи
Мы
       на сыром рассвете.
Казалось,
                стоит на свете жить
Ради мгновений этих.
…Я помню:
                   в тиши тылового дня,
Где-то на формировке,
Впервые в жизни моей
                                       меня
Обнял лейтенант неловкий.
И руки мои не сказали:
                                       «Нет!» —
Как будто их кто опутал,
И думалось:
                     я родилась на свет
Ради такой минуты.
…Я помню:
                   в родильном покое —
                                                         покой,
Он мне,
             беспокойной,
                                   странен.