Только тут я замечаю, что на животе у меня лежит, свернувшись клубком, кошка. Мохнатый зверь рыжеватой масти с белыми пятнышками. Но кошка спит, а значит, издавать этот отвратительный звук точно не может.
«Мя-я-яу!» – звучит откуда-то сзади.
Эта глупая шутка начинает меня раздражать. Снимаю с живота недовольно фыркающего зверька и приподнимаюсь на локтях.
Ба, какие люди! Явился, не запылился… Алекс. Тот самый дикарь, который стукнул меня тогда на станции. И громче всех кричал: «Убить!» Он стоит, сложив руки на груди, нахально улыбается во всю физиономию и повторяет снова и снова: «Мяу! Мяу!»
– У тебя все в порядке с головой? – я стараюсь максимально смягчить свой вопрос.
– А это не я. Это вот она, – отвечает с притворной обидой парень, тыкая пальцем в рыжего зверька.
– Дураком не притворяйся, – я понимаю, что выспаться не удастся, потягиваюсь и сажусь на край спальной ямки.
Впрочем, очень может быть, что он вовсе и не притворяется.
– Еще скажи, ты не знаешь, как кошки мяукают.
– Еще скажу, – говорю я в ответ, – не разбираюсь я в вашей фауне.
Дикарь фыркает:
– М-да…
– Что «м-да»? И, кстати, с кем имею честь мяукать? – я отлично вижу, что этот пещерный житель явился доводить меня. Неясно только, чем я ему не угодил.
– Алекс, – отвешивает собеседник иронично-церемонный поклон. – Можно Алексей. Только «Лёшенькой» не называй, а то зубы выбью. Охотно сообщаю, что по вашей милости, господин космонаф-нафт, меня наградил наш горячо любимый вождь. Доверил почетную обязанность по чистке сортира. И два дня, два дня потом не пускал обратно в пещеру! Ждал, когда проветрюсь.
Только теперь я понимаю, чем несет от наглеца. Раньше так же пах я сам.
– Искренне сожалею, – отвечаю я без тени сожаления в голосе, подстраиваясь под манеру Алекса, – но при чем тут я?
– А ты еще тупее, чем кажешься. Это наказание. За тот самый, мать его, удар. И за то, что я предложил тебя, козла, завалить.
Ха-ха. Так я и поверил. Нет. Это наказание за неповиновение вождю. Как мне стало ясно за то время, что я провел в пещерах, даже просто спорить с Афанасием тут не принято, не говоря уже об открытом бунте. А тогда, на станции, я был свидетелем именно бунта. Но Алекс считает так, как ему приятнее. И удобнее.
Что же касается вождя племени, то он нравится мне все больше и больше. Правда, сейчас Афанасия поблизости не видно. Жаль. Вообще никого, кроме Алекса и кошки, в пещере не наблюдается.
Без драки не обойтись, это ясно. Очень не хочется начинать свою жизнь в племени с войны, но, видимо, рукоприкладства все же не миновать. Поняла это и кошка. Не дожидаясь, когда люди вцепятся друг в друга, рыжий зверек проворно убегает и прячется среди камней.
