Согласно первоначальному плану, Сюрьянен должен был отправиться с нами в Лейсен, но внезапно у него изменились обстоятельства и ему пришлось уехать на переговоры. Юлия закатила скандал. Сначала она кричала по-английски, потом перешла на русский. Похоже, девушка не стеснялась в выражениях, поскольку даже у видавшего виды Транкова, случайно оказавшегося рядом, вытянулось лицо. В качестве утешения она решила провести сутки в Женеве и зайти в ювелирный магазин. С непроницаемым лицом я смотрела, как она выбирает новые сережки. К счастью, меха ее не интересовали.
— Надеюсь, у нее нет рысьей шубы? — спросила я у Транкова, когда он в очередной раз принялся уговаривать меня стать ее телохранителем.
Юрий мгновенно сообразил, что я имею в виду. Однажды такая шуба уже послужила причиной моего увольнения.
— Нет, дорогая. Юлия признает только голубого песца и норку. Соболь ей не идет.
Разумеется, я не считала, что Юлия откажется носить рысий мех из тех же соображений, что и защитники природы. Но почему она решила зайти на коктейль в бар «Ле Люнкс», заведение не слишком изысканное? Может, ее привлекла музыка в стиле техно? В Швейцарии снова принялись разводить почти исчезнувших рысей и даже получили весьма неплохие результаты; наверное, в честь этого бар и получил свое название.
В настоящее время брошенная жена Сюрьянена вела в прессе кампанию против его невесты и даже заключила договор об издании своих мемуаров. «Я была лечащим врачом первой жены Сюрьянена и не отходила от нее до последнего вздоха. После ее смерти Уско совсем сдал. Он стал много пить и снова обратился ко мне за помощью. Без меня он бы совсем пропал, но мне удалось поставить его на ноги. И вот благодарность за все, что я для него сделала!» Юлия откровенно смеялась над излияниями Сату и в каком-то интервью посоветовала ей похудеть на десять килограммов, сделать липосакцию и удалить жир с боков. Пока война между женщинами велась исключительно в прессе.
Уско снял для своей невесты коттедж на побережье в Киркконумми, но она считала, что это слишком далеко от центра Хельсинки. Тогда Сюрьянен купил девятикомнатные апартаменты в центре, на улице Бульвар. Там хватило места и нам с Транковым, правда, ванная была одна на всю обслугу. Юрию гораздо больше нравилось проводить время в Лэнгвике, что в окрестностях Киркконумми, в Хельсинки он приезжал неохотно и лишь по приказу Сюрьянена.
Юлия попросила меня пригласить официанта, чтобы заказать второй мохито. Я взяла двойной эспрессо, раз уж нам придется сидеть и ждать ее отца. Мы расположились в лучшей гостинице Лейсена, но и она была не по душе Юлии: не устраивала марка косметики в ванной и шампанского в баре. Я так привыкла к ее постоянному нытью, что наперед могла угадать следующий повод для жалоб. Наверное, недостаточная мощность фена. В номере я проверила все углы и привязала к балконной решетке канат, которым пользуются альпинисты, на случай внезапного бегства. С большим удовольствием я бы сейчас сидела на этом балконе и любовалась закатом, вместо того чтобы проводить время в душном баре. Но что поделаешь, работа есть работа.
