— Я здесь, сэр! — крикнул третий и, растолкав перегородивших ему дорогу деревенских парней, подошел к друзьям. — Да, я сам видел его. Десять минут назад. Вон там!
Он с победным видом указал рукой на скамейку, на которой сидел Фейн. Гарри, опершись руками о край стола, наклонился и уставился на Доминика. В пивном зале гостиницы воцарилась тишина.
— Черт возьми! — наконец воскликнул Гарри и распрямился. — Оказывается, Тим нас не обманул! Это и в самом деле Фейн! Такая мерзкая рожа может быть только у него.
Он посмотрел по сторонам, ожидая аплодисментов, но никто ему не захлопал.
— Кто этот петушок, который каркает, как ворона? — спросил Доминик стоявшего неподалеку от него мужчину.
Тот его вопросом был явно удивлен.
— Так это же мистер Гарри Дункан, кузен миссис Маннеринг, — не сразу ответил он. — А второй — Чарльз Деллаби. — Он помолчал, а потом, понизив голос, добавил: — Будьте с ним осторожны! Несмотря на свою молодость, мистер Дункан в совершенстве владеет шпагой.
— Да неужели? — усмехнулся Доминик. — Когда-то и обо мне говорили то же самое.
Теперь он вспомнил Гарри Дункана. Когда Доминик Фейн и Джон Маннеринг добивались расположения Элис Барлоу, ее двоюродный брат, тогда еще мальчишка, вредил им чем только мог. Джон к его выходкам относился спокойно, а Доминик, менее сдержанный в проявлении чувств, нередко лупил Гарри.
Дункан тем временем пристально разглядывал лицо Фейна. Похоже, что и на него нахлынули те же воспоминания.
— Нет, вы только посмотрите на этого урода! — заорал он. — Променять на него Темплкомба могла только слепая или сумасшедшая!
Доминик прищурился, в его глазах вспыхнули золотистые огоньки. С огромным трудом он сумел подавить в себе ярость.
— Гарри Дункан, — не сводя с парня глаз, четко произнес Фейн, — когда я видел тебя в последний раз, ты уже был грязным подонком. Не думал я тогда, что с возрастом ты станешь еще подлей.
Дункан, выпучив от удивления глаза, глотнул воздуха. В зале раздался чей-то сдавленный смех. Придя в себя, кузен Элис схватил со столика кружку с недопитым элем и с диким криком плеснул его Фейну в лицо.
Все замерли в ожидании. Доминик вытер лицо, затем отбросил столик в сторону и, вскочив на ноги, выхватил из ножен шпагу. По пивной прокатился тревожный ропот. Барнабас тоже вскочил со скамейки и схватил своего приятеля за руку.
— Доминик, не надо! — сказал он. — Ты же видишь, как этот молокосос нализался. Ради всего святого, не связывайся с ним!
