Смешно. Я-то давно позабыл о шкуре, наброшенной на спину, а как оказалось, именно с нее и не сводил глаз полуживой купец. Вернее, с медвежьей морды, устроившейся на левом плече.
Представив себе со стороны эту картинку, я искренне посочувствовал бедняге Круглею. Еще бы!.. Очнувшись, увидеть перед собой монстра, у которого на плечах одна голова человеческая, а вторая — медвежья. А особенно, как я понял, впечатлили его стеклянные глаза. Потому как сама звериная шкура не могла быть купцу в диковину, пусть и непривычного окраса.
Я улыбнулся, насмешливо щелкнул медвежью башку по носу, а потом небрежно забросил скалящуюся пасть за спину.
— О как… — облегченно вздохнул купец. — А я уж было подумал…
Я еще раз улыбнулся.
— Молчишь-то чего? Немой? — мимоходом поинтересовался Круглей, пытаясь встать на ноги. Пришлось помочь.
— Говорить… плохо.
— Издалека, стало быть, — прибавилось осмысленности во взгляде купца. — То-то я гляжу, чудной ты… и шкура — тоже. Но все равно спасибо тебе, добрый молодец. В долгу не останусь. На том слово купеческое имеешь.
Видимо, он все еще не пришел в себя, поскольку огляделся и в недоумении спросил:
— А где людишки-то мои? Неужели все полегли?
Я хотел было объяснить, что сам видел, но обошлось без меня.
Кусты на опушке затрещали, и из лесу выбрались два уцелевших обозника.
— Жив, хозяин? — заторопились к купцу.
— Где вас черти… — Круглей зыркнул на меня и поперхнулся, — …носили?
— Так когда он, — воин постарше, кряжистый, хмурый и горбоносый тоже кивнул на меня, — уложил атамана, оставшиеся разбойники наутек бросились. Ну и мы с Кузьмой следом… чтоб добить, значит.
— Ну и?..
— А то, — приосанился воин. — Ни один не ушел. Не поозоруют более, лиходеи.
— Это хорошо… — перекрестился Круглей. — Не зря кровь пролилась. Гляньте, может, из наших воев кто живой еще…
— Татей добить, или на спрос возьмем? — уточнил младший обозник.
Парень был румянолиц, ровно девица, с серьгой в мочке левого уха. Темный от пота русый чуб выбился из-под мисюрки и прилип ко лбу.
— Атамана свяжите. Если не подох, с него и спросим. А остальных, — купец провел ребром ладони по горлу. — Только сперва ранеными займитесь.
— Знамо дело, — кивнул старший обозник. — Не впервой. Кузьма, ты атамана вяжи, да покрепче, не жалей. А я подранками займусь.
— Хорошо, дядька Озар. Как скажешь.
Видно было, что парень привык выполнять приказы старшего воина. И корился он ему не по принуждению, а с уважением.
Тем временем купец вытащил из воза небольшую, литра на три-четыре, тыкву. Тряхнул ее над ухом, прислушиваясь к чему-то, одному ему ведомому, и удовлетворенно кивнул.
