Бог услышал молитву их, и родилось через год у них семь сыновей, которых и назвали всех Симеонами. Они стали расти у них, и старик со старухою любовались своими деточками и, проживши несколько времени, померли, и остались одни Симеоны сиротами; начали работать они в поле, хоть им было по десяти лет, но они работали не хуже тридцатилетнего мужика.
В одно время, когда Симеоны работали на поле, случилось мимо их поля ехать царю Адору, который, увидев работающих на поле, приказал позвать всех к себе, и когда те были призваны, то царь спросил их имена и очень удивился, услышав, что всех их зовут Симеонами и что они все родные братья. Царь Адор приказал взять их в свой дворец; Симеоны тотчас были взяты и отправлены вслед за царем. Когда царь приехал в свой великолепный дворец, то собрал всех министров и других людей, которые служили в думе царской; когда все собрались, то царь Адор сказал им:
— Господа мои министры, дайте мне совет свой, что мне делать с этими мальчиками. Они не имеют ни отца, ни матери, и никаких других родственников; я хочу их сделать такими людьми, чтобы они после меня благодарили, почему и требую у вас совета: в какую науку отдать этих сирот?
Тогда царь Адор замолчал и ждал ответа своих министров.
Министры, посоветовавшись между собою, сказали царю Адору:
— Государь, как уж эти мальчишки на возрасте и могут различить худое от хорошего, то пусть они сами выберут себе, в какое они хотят быть отданы ученье.
Царь с удовольствием принял совет своих министров и, подозвавши к себе старшего Симеона, спросил его:
— Слушай, друг мой: в какую науку ты хочешь быть отданным?
Симеон, не думавши нимало, отвечал царю Адору:
— Ваше величество, я не желаю учиться ничему, а если бы вы приказали построить кузницу посреди дворца вашего величества, то сковал бы я вам столб вышиною до неба.
Царь Адор, видя, что Симеон хороший кузнец, сказал ему:
— Ты можешь оставаться при своем ремесле, — и, обращаясь к другому Симеону, спросил его:
— Ну, а ты, мой друг, в какое желаешь идти ученье?
Тогда Симеон отвечал царю Адору:
— Ваше величество, я не желаю идти в ученье, а ежели брат мой скует столб до самого неба, то я могу влезть по этому столбу на самый верх, и увидать, что делается в тридесятом царстве, и могу увидать, что делается во всех государствах, и буду сказывать вам.
Симеон замолчал, а царь сказал ему:
— Ну, я тебя не отдам учиться, потому что ты и так уже ученый человек.
Потом царь спросил третьего Симеона:
