Пруденс застала Ровену в ее комнате. Девушка смотрела в окно с частым переплетом. Его окружал плющ, которому было дозволено виться по этой стене особняка, и Ровена как бы заглядывала в потаенный сад.
— Я принесла чай, — холодно произнесла Пруденс.
И хотя она любила Ровену, внутренне возмущалась тем, что та обманом поставила ее в такое положение.
— Спасибо, Пру. — Ровена отвернулась от окна, и сердце Пруденс растаяло при виде ее печали. Она поставила поднос на столик и обняла Ровену. — Ужасно грустно. Он любил Саммерсет, но я думаю, он не хотел бы упокоиться здесь навсегда. Наш дом он любил не меньше, если не больше, так и ездил туда-сюда.
Руки Пруденс напряглись.
— Не думай об этом. Ты же знаешь, что он сейчас в лучшем мире.
— Знаю, — вздохнула Ровена. — Виктория уже вернулась?
— О чем ты? — нахмурилась Пруденс. — Я думала, она пошла с вами.
— Да, но потом нервы у нее не выдержали и она решила пройтись. Я попыталась ее остановить, но ты же знаешь, какая она упрямая. Мне не хотелось кричать и догонять, это было бы неприлично. Кто-то должен был остаться.
От тревоги у Пруденс заколотилось сердце.
— Но на улице холодно. А вдруг она заблудится?
Ровена помотала головой:
— Вик гостила здесь каждое лето с рождения. С ней ничего не случится, если вернется до темноты.
— Надо ее найти. — Пруденс направилась к двери, но Ровена придержала ее за руку:
— Да нет же, она уже здесь.
Пруденс разглядела фигурку Виктории, шагавшей по дорожке парадного розария. К зиме кусты подрезали, и сад выглядел куцым и впавшим в немилость.
Тихий стук в дверь заставил обеих вздрогнуть.
— Войдите, — пригласила Ровена.
В дверь грациозно вплыла леди Саммерсет, и Пруденс нервно сглотнула. При виде девушки ее светлость помедлила миг, но после возобновила свое величественное шествие к Ровене. Леди Саммерсет уже успела переодеться к чаю в кружевное платье цвета слоновой кости с простым, в виде туники верхом и собранными у локтей рукавами. В пышных каштановых волосах кое-где проглядывали серебристые пряди, но было бы жестоко назвать это сединой. Когда она приблизилась, Пруденс обдало утонченным ароматом тальковой пудры и цветов, как будто ее светлость припрятала букет пыльных роз.
Пруденс не знала, что делать: присесть в реверансе или скрыться за ширмой, а потому застыла на месте и отвела взгляд.
— Я хотела убедиться, дорогая, что у тебя все в порядке. Виктория вернулась?
— Она уже входит, тетя Шарлотта.
— О, прекрасно. Я хотела поговорить с тобой наедине. — Она сделала паузу, и обе девушки одновременно уловили намек.
