Закономерным сталось старикам, оберегая внучат от влияния перехлестов, излишеств необузданной вольницы, посвящать вечера беседам у светца с лучиной, на уютной лежанке, на полатях. Темы давали духовные святцы, табель — календари, в избах украшавшие красный угол.
10 января — память по мученикам, в Никомидии сожженных…
11 января — по младенцам, от Ирода в Вифлееме избиенных…
Двадцать тыщ заживо огнем казнили? Четырнадцать тыщ детей Ирод погубил, Иисуса Христа ищучи? Волосенки дыбом у внука, даже на печи под боком у деда-книгочея зябнется. Внучка к бабушке прижимается, от страха дрожит…
Мой дед сведущ был в одной грамоте — читать на снегу тропы пушного зверя. Историями из своей молодости меня занимал, пока сумерничали.
— На игрище в Макарино, то в Быково придешь — не пускают. Загадку отгадай либо представь иной выкуп. Ну-ка, что такое: «По мосту ходит, в избу не заходит?»
В сенях, по-нашенски на мосту, скулит лайка Африк, просится на голос хозяина.
— Африк! — рублю я не задумываясь.
— Сам ты Африк, — серчает дед. — Двери! Это двери: по мосту ходят, в избу не заходят.
— А другую? А еще?
— Полегче бы ты чего, — вступается бабушка за меня.
Они ссорились сегодня. Без леса деду не житье, сбегал на лыжах проверить капканы, ловчие поставушки, принес горностая, двух зайцев — вон их шкурки сохнут на пялах, — и бабушка недовольничает. Грех о святках по суземам шастать! Боже упаси деду прекословить, разбушевался: «Цыть, как тебя нету! В будни праздновать грех, в праздники робить — Бог простит».
Задело его бабушкино замечание, ворчит:
— Всем бы только полегче. К вершинке норовите. Кому под комель-то подставлять плечо? Ну-ка, удалая голова, что значит: «Стару бабку за пуп да за пуп, а сколь ее не трут, не мнут, она все тут»?
Оторвалась бабушка от пресницы:
— Посовестись, ведь седина в бороде!
Полно ей, полно. Опять двери! До взрослой скобы не дотянуться, дедушка прибил для меня скобочку пониже. Вот так пуп — все отдай, не жалко!
Где те вечера, от топящейся печки кутерьма алых, оранжевых бликов на бревнах стен и потолка? Где изба наша окнами на сосновый Магрин бор, на дедову лыжню мимо бани и амбара? Прошлое давнее, ничего от него не осталось, лишь память…
А маленькую печку надо было к ночи протапливать: стужа — спасу нет!
12 января — Анисья.
«Ко дню Анисьи холода повисли».
Сутками безветрие. Недвижим воздух, с ним, кажется, застыло и время.
13 января — канун, Меланьи именины. В устных календарях — порезуха.
