В доме на Вест-Энд-авеню было шестнадцать этажей, по две квартиры на каждом. Джозеф и Анна сняли квартиру с окнами на реку: огромная прихожая — холл — и девять просторных комнат на одиннадцатом этаже. Двери из холла вели в гостиную, с окном во всю стену, за которым виднелось одно лишь небо; в обитую деревом библиотеку, заставленную коробками с книгами — Анна еще не успела их разобрать; в красивую столовую, где стояли длинный стол и десять стульев с ручной вышивкой на спинках и сиденьях, а китайская ширма прикрывала дверь в кухню.
— Какая красота! — восхищенно ахала Руфь. — И ты так быстро все обставила, обустроила. Когда только успела?
— Я бы с радостью потратила побольше времени, — вздохнула Анна. — Мне не все нравится, но — что сделано, то сделано.
— Не все нравится?! Анна, да ты в уме? Такая роскошь!
— Джозеф хотел, чтобы я закончила побыстрее. Сама знаешь, какой он аккуратист. Терпеть не может беспорядка. Говорит, что жил в нем всю жизнь, но больше не потерпит и часа. Поэтому он попросил миссис Маркс, жену его адвоката, отвести меня в нужные магазины, и вот — пожалуйста…
— Роскошная обстановка, — твердо повторила Руфь. — Даже рояль купили!
— Это Джозеф сюрприз нам устроил.
— Ну и правильно. В доме должен стоять рояль, даже если никто не играет. Рояль облагораживает пространство, верно?
— Айрис будет играть. Мори тоже, если захочет: заставлять его, сама знаешь, бесполезно. Зато Айрис будет учиться, только бы папу порадовать.
— Серьезная маленькая дама, — улыбнулась Руфь. — Маленький мудрец.
— Хочешь посмотреть ее комнату?
Комната Айрис выдержана в бело-розовых тонах. Полки с книжками, белая кроватка под белым пологом, на столике в углу кукольный домик.
— Кукольный домик! — всплеснула руками Руфь.
— Да, ей Джозеф подарил на день рождения. Она, конечно, еще мала, но его не удержишь: покупает для нее все подряд.
— Мужчины все такие, для дочерей наизнанку вывернутся. Моя Джун взяла моду дерзить, от подружек понабралась, так я ей спуску не даю, а Солли слова поперек не скажет, наоборот — выгораживает.
— А здесь комната Мори. Он помогал мне ее обставить. Большой ведь мальчик уже… Он принял этот переезд очень близко к сердцу. — Анна любовно оглядывала солдатиков-шотландцев, разбросанные по полу вагончики, флаг у стены, между окон: «За Бога, Отечество и Йель».
— А это что? — спросила Руфь.
— Ну, просто мне нравится. И я хочу, чтобы он учился в Йеле.
— Мои сыновья учатся в Нью-Йоркском университете, и, на наш взгляд, этого вполне достаточно.
