— Влюблены? — удивилась Эва, оторвавшись от книги. — Не обманывайте себя. Вы меня даже не знаете. А я не знаю, почему вообще трачу на вас свое время.
— Вы же читаете Пруста, — почти искренне изумился Риган, — и наверняка понимаете разницу между влюбленностью, навеянной мне представившимся образом, и глубоким, светлым чувством, что зовется любовью… — На сей раз он не стал повторять трюк с рукой и сердцем, просто внимательно смотрел на неё. — Что же касается вашего времени, то здесь все понятно: я вам тоже нравлюсь. Вряд ли вы станете разговаривать с тем, кто вам совершенно не интересен.
— Какая наглость! — воскликнула Ив и неожиданно расхохоталась. Смех ее даже отчасти не напоминал звенящую завлекалочку Франсуаз, зато был веселым и искренним. — Начало было не очень удачным, — призналась она, отсмеявшись. — Но потом вы исправились. Тренируйтесь и все красавицы будут ваши.
Она захлопнула книгу и по-мужски протянула ему руку.
— Эва Ламбер. Для друзей просто Ив.
— Приятно познакомиться, Ив, — Риган проигнорировал мужской жест, легко касаясь губами кончиков её пальцев, откровенно глядя ей в глаза и размышляя о том, что она уже представилась ему именем для друзей. — Станете моей учительницей?
«Утехи и дни» значилось на обложке книги. Риган мигом припомнил парочку новелл, которые читал, дабы растащить на цитаты для покорения женских сердец, но цитаты почему-то сейчас не вспоминались. А вот заставить себя оторваться от её глаз он не мог.
— Вряд ли, — улыбнулась Ив, не отводя взгляда. Она отняла руку, немного смутившись старомодного приветствия. Прикосновение взволновало ее, Риган слышал, как забилось её сердце. Вне всякого сомнения, он ей понравился, это было очевидно. — Как преподаватель я бездарна. Тем более в науке любви. Так что придется вам обратиться к кому-нибудь другому, месье… Вы не представились.
— Я же говорил, что влюблен, а вы мне не поверили. Совсем голову потерял, — прозвучало искренне. Он действительно забыл назвать ей свое имя, что делал при первом удобном случае, представляясь с особым смаком. Подобное упущение действительно выглядело необычно, из ряда вон. — Риган Хэйс-Эванс.
В отличие от большинства измененных, легендами Риган прикрывался редко и только в случае крайней необходимости. Ив, кажется, не спешила верить в его искренность. Она вела себя странно. Несмотря на явный к нему интерес, будто отказывалась принимать в самой себе женщину.
— Англичанин? Ваш французский безупречен, — похвалила она и тут же тяжело вздохнула, хотя в глазах искрился смех. — Мне хотелось бы верить, что у меня есть другие достоинства помимо смазливого лица.
