— О чём ты мне хотела поведать, Анюта?
— У Мишки есть пистолет. Только он сломанный.
Отцовский инстинкт сработал сразу.
— Откуда он его взял?
— Когда Мишка был совсем маленький, ему подарил мой жених, а он взял у своего папы.
«Мой жених» Вадим — закадычный друг, одноклассник и однокурсник Мишки — происходил из семьи потомственных военных. Традиционная династия служак оборвалась в середине перестройки, и Вадим благополучно поступил уже не в военное училище, а в университет. Хорошим подспорьем для поступления стали отличные знания и аттестат особого, как у Мишки, образца. Семья Вадима испытывала огромную благодарность к Леону, чьё подчас жёсткое репетиторство — особенно по точным предметам — вывело двух шалопаев–пятиклашек из троек. Благодаря дружбе пацанов, сдружились и обе семьи, невероятно различные в обыденной жизни: педантичные, подтянутые родители Вадима сквозь розовые очки смотрели на безалаберно, по–купечески широко живущего Андрюху. Впрочем, не зря же гласит истина, что противоположности сходятся. Так что не в диковинку стали совместно проводимые праздники и дня рождения. И жили‑то в одном доме.
И, естественно, отсюда — «жених и невеста».
— Та–ак… Ты ведь не договорила?
— Нет ещё. Папа, а можно, я себе этот пистолет заберу? Он у Мишки только зря валяется. Без дела.
— Ага. А у тебя он зря валяться не будет и будет при деле. Кого пугать собираемся?
— Есть тут двое, — неопределённо сказала девочка.
Его рассмешили взрослые интонации её ответа — так небрежно могли отвечать Шварценеггер или Сталлоне в самых крутых боевиках. Поэтому он поцеловал её, с удовольствием вдохнув терпковатый, молочный запах её кожи, и укрыл одеялом.
— Пистолет не игрушка, особенно для девочки, — сообщил он внимательной паре голубых глаз, — но ты девочка особенная. Если Миша не возражает, я тоже не против. Смотри, чтобы мама не увидела.
— Мишка не возражает. Мама не увидит. Почему я особенная?
— Выглядишь как кукла, а думаешь как человек, — улыбнулся Леон и пошёл к двери.
— Папа! (Леон обернулся) Спасибо.
— Спокойной ночи, солнышко.
Он прикрыл за собой дверь, но к себе не пошёл, а снова направился к зеркалу.
Да, особенная. Ему не приходилось одёргивать Ангелину в её стремлении дать дочери ту роскошь, которой, видимо, сама была лишена в детстве. Игрушки, по–королевски пышные одеяния, умопомрачительная детская мебель, импортное питание — остановить Ангелину ничто не могло. До школы Анюта росла послушной прелестной куколкой. В первом классе девочка заставила старшего брата показать, как обращаться с компьютером. В третьем — выучилась у дяди водить автомобиль и не на шутку злилась на свои ещё коротенькие руки–ноги.
