— Ну? — Иван подозрительно понюхал чарку.
— Захожу вчера к Вакуле в кузню за твоим заказом для Илюшеньки, а там всё вверх дном. Ищет чего-то. Что потерял, спрашиваю. Честно признается — была, родимая, едва успел до заката купить. Раньше-то никак не мог вырваться — работы невпроворот. Ну, половину, как всегда, вечерком усидел, на утро чуток на опохмел оставил. А утром хвать — нету. Все перерыл. Как сквозь землю провалилась.
— Заказ сполнил?
— Да какое там! Её, родимую, искал.
— Нашёл?
— Я нашёл, — с гордостью сообщил воевода. По запаху. У Вакулы гарью да копотью из горна весь нюх отбило, а «Ромашковый дракон» духовитый.
— И куда его Малашка запрятала? — Лицо Ивана излучало искреннее любопытство.
— Ты не поверишь, — засмеялся воевода, — на голову себе вылила.
— Зачем? — изумился гигант.
— Не знаю. Несёт от неё теперь этой ромашкой за версту. И ты знаешь, — озаботился вдруг воевода, — то ли со мной что-то после этого случилось, то ли проб мы накануне слишком много сняли с той партии… одним словом, как баба какая али девка мимо проскочит, все мне эта ромашка чудится… так в нос и шибает.
— Дуры бабы, — вынес свой вердикт Иван.
— Глупый баба, — согласился с ним катана-кладенец, — не туда дракон буль-буль нада. Давай покажу… — Прикованный к стене меч тянулся к «Тройной фиалковой», с завистью глядя на дегустаторов.
— Тебе нельзя, — строго сказал воевода, — ты у нас буйный во хмелю.
— Моя сесный смирный японса…
— А кто в прошлый раз царя-батюшку словами поносными обзывал? Если б не папа лично тебя ковал, давно б мотыгой говорящей был. — Катана-кладенец обиженно умолк.
— Однако непорядок это, — почесал затылок царь. — Ежели они у мужиков эликсир тырить будут, чтоб головы свои бесстыжие поливать, брожение начнётся. Кормильцы обидятся…
— Вот оно что!!! — дошло до воеводы. — Выходит, не только Вакула с утра похмелиться не смог. А я думал, у меня с головой что-то…
— Как работу закончим, скажешь писарю, чтоб грамотку подготовил для царских винокурен. Будем ромашковую с производства снимать. Я потом подпишу. Ну, проверим, что там у Гены с фиалковой получилось.
Однако чарки они ко рту поднести не успели. Шум за стеной и всполошённые крики охраны заставили торопливо затолкать их под стол, в специально отведённую для этих целей секцию. В кабинет влетела Малашка, распространяя вокруг себя ядрёный ромашковый аромат. Воевода поспешно зажал нос. Следом ввалилась, стукнувшись лбами у порога, охрана.
