— Что-то подозрительно ты вздыхаешь. Ну-ка выкладывай, что там у вас стряслось.
— Понимаешь, папа…
— Илья, — нахмурился капитан.
— Илья, — торопливо поправилась Марьюшка, — странные дела в государстве твориться стали. Василиса, о народе своём заботясь, царским винокурням приказала эликсира производство сократить, а его все не убавляется. Формула твоя под страшным секретом хранится — даже я не знаю, где она схоронена, — а царь-батюшка не успевает подпольные заводы накрывать. И что удивительно: деньги после таких облав в казну возами тянут. Злато, серебро. Эликсиру — море, а из варнаков этих, что супротив указа царского пошли, никого споймать не можем. Эликсир тот мы потом в страны заморские продаём за злато полновесное, супротив наших цен в десять раз дороже. Дабы народ русский в трезвости держать, сестрица моя специальный указ издала — продавать хмельное только в специальных винных лавках, торговлю начинать не раньше полудня и заканчивать ещё до зорь вечерних. А народ почему-то пьёт все больше и больше. Вот я и подумала: неспроста всё это, завёлся в государстве нашем какой-то лиходей. Поначалу на Кощея думала, так он неотлучно в темнице сидит. Каждый день проверяем. Варнаков всех мировой судья поел. Тишь да гладь. Дядя Соловей — воевода приказа нашего сыскного — только руками разводит. Ничего, говорит, поделать не могу. Очень хитрая вражина попалась. Ну, думаю, кто, кроме папы… э-э-э… Илюшеньки… ой… — Марья-искусница смешалась и стремительно залилась румянцем, — короче, кроме тебя, некому этих злодеев поймать.
Слегка обалдевший от полученной информации Илья тоже покраснел. Правда, совсем по другой причине. Он понял, что за заветы взяла на вооружение его лихая команда в тридевятом, и теперь просто не знал, что сказать так понравившейся ему девице.
— Я… это… думаю, тут не один злодей работал, — выдавил он наконец из себя.
Марьюшка вопросительно посмотрела на капитана.
— Одному ему не потянуть. Корпорация работает. Я бы даже сказал синдикат. С хорошо развитой инфраструктурой, налаженной разведкой. Иначе кто-нибудь давно бы уже попался.
Марьюшка восхищённо смотрела в рот легендарному папе, замирая от восторга.
— Ну что ж. Открываем новое дело. — Илья, воодушевившись, азартно потёр руки. — Заодно и с заветами моими… гм… разберёмся. Как бы его назвать? О! Дело «Тридевятый синдикат». Идёт?
— Идёт… кто-то.
Изображение Марьюшки начало таять.
— Стой! — завопил капитан. — А как я-то к вам… — Но было уже поздно.
