Солдат саблю наголо.
— Кто идёт?!
— Свои, — лукавит бес, — Я придворный государский! Пропусти, служивый!
— Не велено, — говорит солдат, — Нечистая сила тут не в почёте!
Достал орешки из кармана и пощёлкивает. Так заманчиво, что и бес не стерпел:
— Послушай, казённая твоя душа, дай-ка и мне похрумкать.
— Ну, так и быть, — протягивает солдат пригоршню пуль.
Бес полную пасть набил и ну, — грызть! Треск да хруст по всему дворцу! Пулям-то что? А вот клыки бесовские сыплются в стороны, точно скорлупа.
Солдат меж тем дюжину орехов, словно семечки, налузгал.
— Крепки у тебя зубы! — дивится бес.
— Да что там! — усмехается солдат. — Давно уж притупил на службе сухариками, а в молодые годы таким зубастым был — не тебе ровня!
Обидно бесу, а возразить нечего. Вот и думает, как бы солдата облапошить да унизить, чтобы знал, кто тут главный.
И вдруг видит — карты игральные! Ну, карты для всякого беса — отрада, в карты бес любого надует. Вот он и говорит:
— Что ли перекинемся, служивый!
— А на какой интерес? — спрашивает солдат.
— Знамо дело — на деньги!
— Эх, бес, орехов ты, бес, объелся!? — вскричал солдат. — Откуда у меня деньги, если жалованье — три медных копейки? Только, считай, — в баню сходить, бороду побрить да ваксу купить! Играем на щелчки…
— Ну, коли такой бедный, пусть на щелчки, — согласился бес, — Да, чтоб не пятиться!
Сели играть. Бес, знамо дело, — дух нечистый. И на руку, понятно, нечист — всё мухлюет, карты гнёт, подтасовывает. То и дело пять тузов у него!
Солдат, хоть и видит все проделки, а помалкивает. Более того — поддаётся.
Уже десять щелчков задолжал бесу. А тот руки потирает, персты разминает.
— Проверим, каков у тебя лоб! Не расколется ли, будто орешек…
— Эх, проклятый, — вздохнул солдат и голову подставил.
Бес рад стараться. Такие щелканы отвешивает, — душу бы вышиб, кабы не железный налобник! А ему-то что — гудит, точно колокол. Зато бес все когти обломал, пальцы расплющил. Трясёт кистями — вот-вот улетит.
— Отыграться надо! — крякнул солдат. — Шутки шутками, а теперь всерьёз!
Сели снова за стол, и дело наладилось по-другому. Чертовски не везёт бесу. Как ни ловчит, а всё не та карта. В миг проиграл десять щелчков.
— Готовься! — говорит солдат. — У меня каждый палец, как дубинка, а большой — крепче булавы!
Струсил бес, аж побледнел:
— Ты, служивый, не во всю силу! Не особенно-то старайся! А лучше возьми деньгами!
— На что мне деньги твои нечистые, — усмехается солдат. — Играли на щелчки, вот и расплачивайся! Хотя, признаюсь, сердоболен я — сердце у меня жалостливое. Тут в уголке, знаешь ли, мой дядька-ротный отдыхает — рука у него лёгкая, старческая — он тебя не обидит…
