— Ну, будь, по-твоему, служивый, — улыбнулся царь. — Сказывают, плох тот солдат, что не желает стать генералом, да теперь знаю — брехня это…
И выдал царь-батюшка солдату жалованье на три года вперёд — на телеге не увезти.
Хоть по уставу на солдатском кафтане нет карманов, да вся получка куда-то упряталась — уж такие, видно, хитрые заплаты солдат смастерил.
Недаром сказано, солдат — добрый человек, да кафтан его — хапун. Да, может, и это тоже брехня, как выражался сам царь Пётр Великий.
(сказка перед рапортом)
Жили в одном монастыре ни много, ни мало, а ровным счётом триста монахов, да ещё один игумен.
Богатый был монастырь, доходы со всех сторон. И живут монахи припеваючи — пьют, едят сладко, спят долго, а работы никакой. Так хоть тысячу лет живи — не тужи.
Прослышал про такое беззаботное приволье царь Пётр. Прослышал царь да задумался:
«Как так? Весь народ, да и сам я, грешный, — все в трудах да заботах. Ни днём, ни ночью покоя нет! А тут триста монахов да ещё один игумен, как сыр в масле катаются. Ни заботы у них, ни работы. Ожирели, поди, на лёгких хлебах».
И послал царь-батюшка гонца в тот монастырь
— Скажи, вестовой, тамошнему игумену такую штуку. Во-первых, приказал-де царь сосчитать звёзды на небе! Во-вторых — узнать, глубока ли земля. И, в-третьих, пусть игумен сообразит, что у меня, у царя-батюшки, в голове. Сроку на всё про всё — три дня! А на четвёртый жду самого игумена с полными ответами. Коли не справится, отправлю монахов лес валить для строительства флота.
Как получил игумен царский приказ, так очень запечалился:
— Ох, ангелы небесные, пришла к нам беда неминучая!
Собрал всех монахов и рассказал им, как жизнь вдруг повернулась плохой стороной. И монахи головы повесили, закручинились. Думали, думали — так ни до чего путного и не додумались.
Зашёл точнёхонько о ту пору отставной солдат в монастырь. И видит — тоска да уныние, будто на Страстной неделе.
— Чего, братие, горюете? — спрашивает. — Жили всегда без нужды, без хандры, а теперь скука во взорах.
Тот солдат с детства на землях монастырских батрачил, знал здешние порядки.
Монахи ему отвечают:
— Ох, служивый, горесть подоспела! Велел царь три загадки отгадать, и через три дня на четвёртый игумену с ответами во дворец предстать.
— Какие такие загадки? — интересуется солдат. — Я дюже охоч, братие, до всяких загадок!
Монахи едва не плачут:
— Надобно сосчитать все звёзды на небе, выяснить до самого дна глубину земли да узнать, что у царя на уме. Это тебе, служивый, не шутки! Тошно от таких загадок!
