— Тебе, мальчик, что? — Толстячок положил пухлую руку Славе на плечо, и Слава сразу же почувствовал тепло этой руки.
— Да я тут… насчёт медведя…
Толстяк чуть отошёл, посмотрел на Славу и при этом улыбнулся, отчего усы его разъехались по щекам.
— Невелик. Из пионерлагеря, что ли?.. Что ж вожатого не прислали? Да, молодёжь у нас пошла самостоятельная.
Говорил он это вроде бы и не Славе, а так просто — думал вслух. А потом крикнул куда-то в глубину комнаты:
— Мария Петровна, вот займитесь товарищем!
Слава обернулся и увидел Марию Петровну.
Она была помоложе Славиной мамы. А платье на ней было с кружевами, очень красивое. В другом месте Слава принял бы её за артистку. А вот ведь: Зооцентр.
Мария Петровна подошла к Славе и сказала:
— Пройдёмте, товарищ, — так, будто он и был пионервожатым или даже самим начальником пионерлагеря.
«Да, — подумал Слава, — со зверями дело имеют, а сами такие вежливые. Держись, Славка, не оскандалься».
А дальше разговор у него с ней получился, как у взрослого со взрослым. Мария Петровна не сюсюкала, как некоторые: «Тебе, деточка, этого не понять», «Вот так, значит, деточка», — а сразу по-деловому:
— У вас, товарищ, какой вопрос? Слушаю вас.
Ну, Слава сразу ей и выложил. Про то, как медвежонка из Валдая привезли, как он его у мельника видел и потом от валдайского жителя услышал, что медведя этого отправили в Зооцентр, а оттуда будто бы за границу — в ГДР.
Мария Петровна Славу ни разу не перебила, только так глазами, а иногда улыбкой вроде бы подтверждала, что понимает, и говорила ему: рассказывайте дальше.
«Вот бы все люди так слушали», — подумал Слава. Потому, наверно, он ни разу не сбился, ничего лишнего не сказал и гладко так всё объяснил, как, наверно, только учитель может объяснить.
Когда Слава кончил говорить, Мария Петровна спросила:
— У вас всё?
— Всё.
— Ну что ж, товарищ, сейчас поищем вашего Мишку. Ведь его и зовут Мишка?
— Точно.
— Тогда пройдёмте со мной сюда.
Она подошла к небольшой двери, но какой-то очень крепкой. Дверь эта производила впечатление такой, что и топором её не проломишь. Пока Мария Петровна доставала ключ и ворочала им в замке, Слава подумал:
«Неужели сейчас, вот прямо тут, в самом центре Москвы, где вокруг стучат на пишущих машинках, я его увижу — Мишку? А почему говорили, что его отправили в ГДР?»
