- Да, на Ландышева он вибрировал.
Звонит телефон Томина, он выслушивает сообщение и отвечает:
- Не трогайте, я сам.
Затем сообщает Знаменскому:
- Любопытные дела! В гостиницу пришло письмо на имя Нуриева. И отправитель - тот же Нуриев. На конверте надпись: "В случае моей смерти вскрыть". Я помчался! И предостерегу все-таки Коваля.
Давно ли у Транспортбанка Руслан столкнулся вдруг с Ковалем - в первый момент как поленом по голове треснули, обалдел, шарахнулся прятаться. Но сразу и обрадовался, что видит снова, что перед Ковалем суетятся: значит, он в порядке, в силе и не скрывается. И когда Коваль стал босса прижимать, Руслан втайне посмеивался, довольный.
А потом прищучило - и продал за пачку "зелени". Громадную подлянку хорошему человеку устроил! И стал опасаться бывшего хозяина. Хоть Ландышев и уверял, что источника информации не назвал, да он и соврет запросто.
И вот новый поворот - Коваль под прицелом. На этот случай у босса уже исполнитель есть, проверенный. Кранты Олегу Иванычу. И виноват Руслан, сука позорная!..
Но если предупредить, может, убережется? Ребята рассказывали, он через все прошел, и из любой воды, бывало, сухой... Надо предупредить, решает Руслан. Будь что будет, надо предупредить, а там уж как карта ляжет.
Казалось бы, задача простейшая, если знаешь номер мобильника. А вот ничего не получается. Уже в администрацию отеля Руслан звонил, и в Транспортбанк тыкался. Ничего.
Хоть бы Катерина пришла, сегодня должна прийти, зарплатный день. Наконец-то цокает каблучками по коридору. Руслан заступает ей дорогу, заталкивает в комнату охраны, где сейчас пусто.
- Ты сдурел? - выдирается она из его рук.
- Тсс. Серьезный разговор. Я с утра звоню, Олег Иваныч не отвечает. Надо его срочно найти!
- Какой Олег Иваныч?
- Янов, Янов. Надо ему передать, что его заказали. Ты поняла? Хотят убить.
- Кто? Почему?
- Неважно. Передай - Руслан предупредил. Я его знал раньше, давно. Он вспомнит.
- О господи!
Катька вихрем скатывается по лестнице.
Прочтя посмертное письмо Нуриева, Томин расплывается в улыбке: далась в руки долгожданная удача! На душе было бы насквозь хорошо, если б не некий психологический дискомфорт, связанный с Ковалем. На вопрос о нем ответили, что ушел рано утром, но ключа не сдал и, по осторожному определению швейцара, был "без галстука".
Оказавшись в номере, Томин понимает, что швейцар был прав и в прямом и переносном смысле: на полу валялся галстук, разбитая рюмка и сотовый телефон.
