Фрэн вынимает из конверта фотографии.
— А она очень ничего, — замечает она про Кейтлин. Затем переводит взгляд на Николу: — А девочка — просто прелесть!
Я пожимаю плечами, не зная, воспринимать ли комплимент Николе как замаскированный комплимент себе. Наступает долгое неуютное молчание.
— Я еще никому не говорил, — признаюсь я наконец.
Фрэн улыбается.
— Видимо, я должна быть польщена. Странно: вообще-то специалист по разрешению проблем у нас ты.
— Не я, а Доктор Разбитых Сердец.
— Еще выпить хочешь? — спрашивает она, указывая на мою опустевшую бутылку.
Я киваю.
— Того же самого?
— Угу.
Она исчезает в направлении стойки и минуту спустя возвращается с широкой улыбкой.
— Слушай, совсем забыла спросить, — говорит она, ставя на стол еще две бутылки пива. — А ведь этот вопрос может все решить. Прости за банальность, ты на сто процентов уверен, что она твоя дочь?
— На девяносто девять и девять десятых. Слишком многое совпадает.
— Если она говорит правду.
— А с чего ей врать?
— Не знаю, — отвечает Фрэн. — Но фантазии у подростков бывают самые странные. Заберут что-нибудь в голову, и потом уже ничем оттуда не вышибешь. Это ты считаешь себя обычной рабочей лошадкой, а для читательниц «Крутой девчонки» ты — знаменитость. Они выкладывают деньги за журнал с твоей фотографией. Ты берешь интервью у музыкантов, портретами которых они обклеивают стены…
— Нет, она не из таких девчонок!
— Может, да, а может, и нет. Я ее не знаю, да и ты тоже. Что ты вообще знаешь? Что парень на фотке — ты, а девушка на фотке — та самая, с которой ты когда-то переспал. Вот и все факты, Дейв. Но ни то, ни другое не подтверждает на сто процентов, что эта девочка твоя дочь. Здесь могут быть миллионы разных вариантов. Мало ли чего на свете не случается?
— А как насчет еще одного факта — семейного сходства?
Фрэн снова вглядывается в фотографию.
— Дейв, это еще ничего не доказывает. Если бы все определялось семейным сходством, людям не приходилось бы доказывать свое отцовство в суде. Достаточно было бы посмотреть в зеркало.
— Но как тринадцатилетняя девочка могла сочинить такую историю?
— Может быть, сочиняла и не она, — отвечает Фрэн. — Может быть, она ни в чем не виновата. Что, если дело в матери? Представь: ты — семнадцатилетняя девушка. И забеременела от мужика, к которому и близко подходить не стоило, — может быть, он женат, или возлюбленный твоей лучшей подруги, или просто дурак набитый, или мало ли что еще. Все вокруг хотят знать, кто отец. Что делать? Самое простое — взять фотографию какого-то случайного парня из другой страны, от которого даже телефона не осталось, и всем говорить, что отец — он.
