В горком комсомола Зойка попала уже после госпиталя. Необычная тишина в коридоре испугала — «опоздала, нет никого!» Тихонько приоткрыла дверь кабинета, в котором была в прошлый раз, и тотчас закрыла, увидев строгую шатенку: к ней, как она поняла, не подступишься, или, как бабушка говорит, на козе не подъедешь.
Попробовала соседнюю дверь, она чуть скрипнула. Зойка просунула голову и увидела того парня, который так ловко выставил её за дверь в прошлый раз, сказав тоном, не допускавшим возражений: «Иди, девочка, учись». Что она ему опять скажет, какие доводы приведёт, чтобы дали ей, наконец, настоящее дело? А может, он её забыл? Зойка хотела ещё кого-нибудь поискать, посговорчивее, но тут парень поднял голову, увидел её. Лицо у него было утомленное, большие синие глаза казались совсем тёмными, но во взгляде и во всём облике чувствовалось нечто такое, что само собой вызывало на откровенный разговор.
— Ты ко мне? — спросил он, и Зойка поняла, что отступать неуда. — Заходи, только ненадолго.
Зойка подошла поближе и прочла в глубоких потемневших глазах такую усталость, что ей стало стыдно: в такое время беспокоит его по личному вопросу. Хотя как посмотреть…Она же не в дом отдыха просится.
— Кто такая?
— Колчанова.
— Кол-ча-но-ва…Кол-ча-но-ва… — стал припоминать парень.
— Я была уже у вас, товарищ секретарь, на завод просилась, — подсказала Зойка. — Помните?
— А-а-а! — вспомнил секретарь. — Ну как же, как же, помню. Чего сейчас хочешь?
— На завод! — твёрдо сказала Зойка.
— Вот горе мне с тобой! — воскликнул секретарь. — Заладила: на завод! Что делать там будешь?
— Снаряды.
— А может, там не делают снаряды.
— А что же там делают?
— Котелки, каски, фляжки.
— Ко-тел-ки? — Зойка была разочарована. — А как же…всё для фронта?
— Так это тоже для фронта. Ну, кое-что ещё делают, да тебе про то знать не надо.
Ага, проговорился секретарь: кое-что ещё…Зойка решила проявить настойчивость.
— Ладно, буду котелки делать.
— Тебе чего неймётся? — спросил секретарь. — Я же сказал: учись, тогда от тебя больше пользы будет. Вот кончится война, знаешь, как грамотные люди будут нужны! Иди, Колчанова, иди. Некогда мне.
Зойка понуро побрела к выходу. Секретарь углубился в бумаги. В это время дверь отворилась, и без стука вошёл мужчина лет тридцати пяти. Высокий, плотный, весь как будто налитой свежестью и здоровьем. Его слегка полноватое лицо с удивительно гладкой и чистой кожей было довольно привлекательным. Он вошёл по-свойски и, то ли не заметив Зойку, то ли не обращая на неё внимания, чуть не с порога сказал:
