-- Разве подпись нельзя подделать? -- скептически спрашива-ет он.
-- Сколько угодно! Но бессмысленно, если картина не отвечает имени. Есть множество холстов без подписи, однако мы с уверен-ностью определяем художника. Не подпись создает шедевр!
-- Иностранцу могли всучить фальшивку.
-- Я не убежден, что иностранцы сплошь умны и эрудированы. Но надо иметь необъятный карман и вот столечко рассудка, чтобы покупать Веласкеса, в котором ничего не смыс-лишь!
-- Сочетание тугого кармана и тощего интеллекта в природе известно, -усмехается Томин. -- Обозначается научным терми-ном "богатый дурак"... Кстати, что толкнуло таможенника проверить картину?
Обнорский смеется:
-- Полагаете, его поразил глупый вид иностранца?
-- А почему нет? Ладно, вернемся к нашим коровам, -- он оборачивается к "Подпаску". -- И все же допустим, что под ним не оригинал.
-- Давайте допустим.
-- По части надуть интуриста есть гениальные умельцы! А может, он сознательно приобрел копию? Добротную копию, с которой сам собирался кого-то надуть. А?
-- Копию легче вывезти откровенно, -- терпеливо объясняет Обнорский. -Конечно, авторская копия или вариант картины имеют огромную ценность и вывозу не подлежат. Но здесь ни то, ни другое.
-- Почему?
-- Веласкес написал "Инфанту" незадолго до смерти. Он физи-чески не успел бы ее повторить... Когда-то давненько я видел ее в Москве у Таланова. Дивное полотно! В пятидесятых годах, к сожалению, перекочевало в провинцию.
-- Да, я навел справки. Таланов уехал на родину и там умер. А коллекцию завещал краеведческому музею.
-- Вот как?! Но в таком случае... что же произошло с "Инфан-той" дальше?!
-- Ничего. Ни-че-го! По сведениям Управления культуры, тихо-мирно висит на своем месте в музее.
Обнорский ошеломленно смотрит на Томина, понимая теперь, чем вызвана его дотошность и недоверчивость.
-- Невероятно!.. Нет, поистине невероятно!.. -- бормочет он.
x x x
Редко доводится Томину посиживать в кабинете. Но еще реже вырывается он из Москвы. Так что с удовольствием шагает по улицам заштатного городка. Цель -- краеведческий музей в быв-шем купеческом особняке.
Город древний, особняков хватило и райкому, и райсовету, и множеству управлений с неудобочитаемыми вывесками, и мили-ции. Прочие дома и домишки печально ветшают, но остаются живописными и после столичных коробок ласкают взор.
Встреча с директором Пчелкиным, заурядным мужчиной сред-них лет, происходит в главном зале музея. Стены увешаны карти-нами. Бархатным канатом отделен уголок с мраморным столиком и старинными креслами.
