Семен Семеныч пытался заглушить голос совести, но совесть пролезала и сквозь звуки телевизора, и даже сквозь песни Надежды Бабкиной. Совесть принялась уже грызть его за то, что он сидит сложа руки и ничего не делает:
— …Петрович-то уже подсуетился, пособие себе раздобыл, покровителей нашел, спонсоры к нему ездят…
Это был явный бред, потому что Петрович ничем таким не занимался, чтоб у него спонсоры бы объявились, но совесть это не смущало. Семен Семеныч попытался подумать о способах борьбы с кризисом, но ничего путного на ум не приходило.
Ум в голове молчал. Зато заговорил ум в животе:
— А что может прийти на ум, если там стол не накрыт, угощения нет, да в гости никого не приглашали?
Семен Семеныч услышал голос тела, подумал об угощении, тяжело вздохнул и пошел открывать — в дверь звонили.
— Привет, Семеныч! — на пороге стоял Петрович, краснел и переминался с ноги на ногу.
— Тебе чего? — обиделся Семен Семеныч на запасливого соседа.
— Дык чайком не угостишь ли? — робко поинтересовался Петрович.
— А что ж свой-то не пьешь? — удивился Семен Семенович. — Или бережешь?
— Какое там бережешь, кончился у меня чай! — загоревал Петрович. — Меня сократили, я теперь безработный и почти нищий…
— А припасы? — поинтересовался Семен Семеныч.
— У меня??? Да какие припасы? — удивился Петрович. — Ты ж меня знаешь…
Да, Семен Семеныч знал Петровича — Петрович был лоботряс изрядный, но малый добрый и сосед хороший.
И пошли они чай пить на кухню. Сидят, в чашки дуют, думы думают.
— Денег — кот наплакал, — пожаловался Семен Семеныч.
— А мой кот ваще ни фига не плачет, — наябедничал на своего кота Петрович.
— Почему это не плачет? — удивился Семен Семеныч.
— Да он у меня такой… неэмоциональный…
Семен Семеныч покачал головой — непорядок! Так ведь и по миру пойти недолго, если коты так себя вести станут!
И он задумался. Даже чай пить перестал. И через полчаса родил гениальную мысль:
— Раз коты в тяжелую минуту способны помочь хозяину и наплакать денег, то вот что я придумал: давай котам такое устроим, что они обрыдаются! Такое, что они море нам наплакают разливанное! Вот заживем тогда! Олигархами станем! Абрамовичами с Дерипаской!
Петровичу идея понравилась, но от предложения стать Дерипаской он отказался, и вот чем мотивировал:
— Лицо у него недоброе, у Дерипаски. Не улыбнется никогда, все как будто вспоминает, кто ему еще должен. Не хочу с таким лицом ходить! Я лучше Биллгейтсом побуду, он хоть и очкарик, но улыбается, и я по-английски кумекаю маленько, и компьютер у меня есть.
