Молодой художник занялся приготовлением чая, а Илаев продолжал рассматривать картину. Ему казалось, что где‑то в глубине его сознания, есть небольшое понимание слов юноши, но он никак не мог полностью понять странное видение художника.
Когда чай был заварен и разлит по красивым фарфоровым чашкам, Илья оторваться от холста.
Чай был действительно приятным на вкус. Сочетание ярких вкусов свежести и бодрости. Так Илаев охарактеризовал напиток. Это определение порадовало художника, и он весело рассмеялся.
— Простите, но вы так и не смогли посвятить меня в свой замысел, — продолжил прерванную тему Илья, маленькими глоточками отпивая из чашечки. — По вашему выходит, что люди на вашем острове ждали смерти, как избавления от мук.
— Не совсем так, — ответил юноша, отхлебнув горячий напиток, — Они не ждали смерти, и не мучились здесь. Они просто были готовы к новой жизни. Смерть это грань, через которую стоит перешагивать тогда, когда ты готов отказаться от мирских удовольствий.
— Очень интересное мнение. — Илья иронично закивал головой, — Значит, по–вашему, мы сами выбираем, когда нам умирать?
— Да. — спокойно ответил юноша.
— Вот как! — снова попытался пошутить Илья.
То ли напиток оказывал такой действие, то ли общение с художником было ему по душе, но настроение Илаева становилось всё лучше и лучше.
— Зря вы иронизируете, — юноша был сдержан в реакции на ехидные интонации журналиста, — Вы думаете о смерти как об исчезновении в небытие. А я говорю о сознательном переходе в другую жизнь, с другими ценностями и другими устремлениями. И сделать это можно только самостоятельно. Вот вы, никогда не задумывались, почему мы все стремимся к добру и любви, а удовлетворение получаем только от пороков или как говориться от грехов?
Юношу заёрзал на стуле, пытаясь поудобней усесться для интересной беседы,
— Мы любим вкусно поесть, заняться сексом, выпить вина, насладиться властью, побездельничать, мы любим деньги и роскошь, одним словом постоянно удовлетворяем свою похоть. А ведь всё это, осуждаемые нами же пороки или, если угодно, грехи. И пока человек молод, то спектр наслаждений ограничивается, именно порочными страстями и удовольствиями. А когда мы слишком перебарщиваем с пороками, нам, почему‑то хочется чистоты и покоя. С возрастом желание покоя и чистоты возрастает. Это и есть пресыщение земным, или если хотите понимание никчемности прежних стремлений. А когда мы это окончательно осознаем, вот тогда мы и уходим, сами и добровольно.
