Илья остановился. Тематика сюжетов картин была многообразна, но манера написания говорила о том, что все они принадлежат руке одного мастера. Картины были яркими, эмоциональными, казалось, что для каждой работы художник использует всю существующую палитру красок. Особого внимания Ильи удостоилась одна из картин, на которой было изображено похищение, какого‑то свитка, уродливым демоном с серо–красными перепончатыми крыльями. Демон, схвативший свиток пытался подняться в небо, а люди, вероятно вовремя заметившие похитителя, бросили вслед ему верёвку с петлёй, которая плотно сжала нижние конечности демона и не позволяла взмыть к облакам. Лицо демона не выражало испуга или напряжения, оно выглядело довольным, казалось, что верёвка на ногах ни чуть не беспокоит его, он уже сделал, всё что задумал и уверен в своей безнаказанности. А вот лица людей выглядели испуганно и даже обречённо, они изо всех сил держали верёвку, что бы демон ни исчез, вместе со свитком.
Илья ещё минут пять полюбовался холстами и прошёл в мастерскую.
Перед мольбертом, почему‑то стоящем прямо на полу, на коленях, сидел юноша и красками воссоздавал ещё один сюжет, похожий на тот, которым так залюбовался Илаев. Только на этой работе демон тихо подбирался к лежащему на столе свитку, держа в руках большое блюдо с запеченным мясом и ёмкую бутыль, по всей видимости, с вином, а за столом сидели люди, трапезничали и о чём‑то весело болтали. Илья мысленно провёл параллель между книгой жизни, странным образом исчезнувшей, и сюжетами картин.
— Вас, что‑то заинтересовало? — спросил художник, не отрываясь от работы.
Мастерская была довольно просторная. По стенам были развешаны полки на первый взгляд хаотично, но приглядевшись, Илья заметил определённую последовательность. На полках — свёртки холстов и бумаги, и разных размеров и оттенков коробочки и шкатулки с красками, мелками, и карандашами. Мольберты с готовыми работами разместились несколькими рядами по всему периметру помещения.
— Вас что‑то заинтересовало? — повторил свой вопрос художник.
Теперь он оторвался от работы, встал и повернулся к Илье. Это был молодой юноша лет двадцати пяти с тёмными волосами, свисавшими длинными прядями до плеч и сплетенной из нескольких верёвочек, повязкой вокруг головы, похожей на ту, что носили хиппи. Черты лица юноши были правильными, как на картине: тонкий прямой нос, высокий лоб, подчёркнутые скулы, губы скорее несколько тоньше, чем нужно, но это совсем не портило его. И, взгляд! Взгляд его сине зелёных глаз с большими ресницами был такой выразительный и открытый, что Илья даже на мгновение засмотрелся.
