Конечно, практически все люди нередко прибываю в плохом настроении, но это, как правило, состояние кратковременное которое сменяется радостью или весельем. Люди же ненормальные прибывают в плохом расположении духа, так долго, что даже перестают понимать, действительно ли им тоскливо, а состояния радости просто перестаёт для них существовать.
Для окружающих душевное расстройство Ильи никаких трудностей не вызывало, поскольку он не желал выставлять на показ свой внутренний мир, и тщательно скрывал свою неудовлетворённость, но разговоры о том, что он изменился, и стал не таким как прежде, не смолкали.
Илья Илаев работал журналистом в довольно крупном издании. Статьи и репортажи Ильи в своё время наделали много шума и пользовались популярностью у читателей. Фамилия Илаев была на слуху у многих, но на сегодняшний день работы его утрачивали прежнюю остроту и злободневность. Он искренне старался сохранить прежнюю репутацию, но огонь внутри горел уже не так ярко. Желание творить и потрясать общество, угасало, причём угасало вместе с желанием быть известным и востребованным.
Главный редактор издания Хронов Сергей Эдуардович, был давним приятелем и коллегой Ильи. Он считал Илаева, человеком, надёжным, порядочным, в разумных пределах честолюбивым и, безусловно одарённым. Его репортажи и статьи долгое время приносили известность изданию.
Хронов был твёрдо убеждён, что все личности неординарные оказываются в неприятностях чаще других, поэтому его долг, как руководителя, не понаслышке знакомого с творческими натурами, по возможности помогать талантам. Так он и поступал.
— Дружище! Тебе нужно съездит на море. Отдохнёшь, перезагрузишься, восстановишь силы. Возьми отпуск и поезжай. Иначе ты совершенно сгоришь. Я видел много талантливых людей, не сумевших пережить творческий кризис, и превратившихся, в обозлённых, на весь свет, заурядностей. Иногда нужно останавливаться. Иначе не доберёшься до вершины.
— Да, Серёга. Как сегодня модно говорить, я теряю мотивацию. Знаешь, в последнее время престал понимать, для чего работаю. — Илья, расположился в удобном кожаном кресле, — Раньше хотелось потрясти мир, раскрыть людям правду, протестовать против несправедливости и лжи. А сегодня сомнения, сплошные сомнения и разочарованность. Нужно ли сотрясать мир, вносить беспокойство в жизнь людей. Нужно ли протестовать против несправедливости, если я и сам перестал понимать что справедливо, а что нет. Ведь то, что недавно очевидно было несправедливо, сегодня пример для подражания.
