Дом Миры пустовал. Агата уже неделю гостила в столице у Линтеров, родственников по мужу. Слуги же никогда надолго не задерживались в доме Вако: опять, едва хозяйка уехала в Дону, все, должно быть, сговорившись, попросили расчета. Вампирша только улыбалась.
Дожидаясь, пока Винсент вернётся из лицея, Мира затеяла приборку, но осилила лишь пару комнат. Однако она добралась до большого зала, предназначенного для приёмов и балов и давно заброшенного, и покружилась там, подняв облако пыли, готовясь к грядущему балу в замке Дэви.
Уже за полдень из лицея возвратился Винсент. Как и полагалось, зашвырнул книги на шкаф, но сегодня как-то невесело… Мрачное настроение племянника не укрылось от Миры ещё утром, поэтому она спросила:
— Что-то случилось?
— Ничего, — обернувшись, он привычно легкомысленно и рассеянно улыбнулся ей, точно всё действительно было в порядке. Вот только взгляд какой-то потерянный… — Просто сегодня был последний экзамен. Вот и всё.
Он ушёл, преувеличенно беззаботно насвистывая. Высокий для своих лет, — чёрная форменная курточка вновь была коротковата, — и худенький, светлые волосы длинны для мальчика, но на эти локоны рука не поднималась ни у Агаты, ни у Миры. Руки, — вампирша заметила, — мальчик держал в карманах, сжатыми в кулаки.
Взрослея, Винсент становился всё более замкнутым, и попытки пробиться сквозь его отрешённость наталкивались на такое сопротивление, что и Мира, и Агата быстро отступали. Поэтому Мира не стала расспрашивать, но напряжение, непонятная тревога племянника передались ей. До вечера она бесцельно бродила по дому, начиная и тут же бросая одно занятие за другим. Когда густые синие сумерки затопили улицы и листва деревьев зашептала о приближении ночи, вампирша закрылась в своей комнате и отворила ставни. Сегодня она ждала гостью.
Вот в темнеющем небе показалась фигура: большая птица? Летучая мышь? Мира узнала эту манеру. Взмахи крыльев казались слабыми, робкими, словно летящий вовсе не знал своей силы, но, если приглядеться, становилось понятно: не слабость — небрежность, за которой виден тонкий расчёт, и совсем небольшая — усталость.
С божественным изяществом, приходящим на вторую сотню лет, вампирша преобразилась и легко соскочила на пол с подоконника.
— Кларисса! — широко улыбнулась Мира. Этой гостье она была действительно рада. — Здравствуй, подруга! Как давно мы не виделись!
— Доброй ночи, Мира, — голос Клариссы казался, как и её полёт, слабым. Он был хрупким, словно стеклянным, но слова она бросала резко, не боясь, что они разобьются на тысячи осколков. — Доброй ночи, подруга — сегодня радостная ночь!
