— В будущем, конечно, наберутся опыта, — не сразу отозвался Лозовой, когда по дороге в столовую на ужин Макаров поделился с ним своими наблюдениями.
Макаров возразил:
— Нет, Иван Тарасович, рассчитывать на будущее у нас нет времени. Наше дело — бомбить сегодня. Сам видишь, две недели не прошло, а самолетов осталось раз-два — и обчелся.
Медлительный по натуре и скупой на разговоры, Лозовой слушал Макарова молча.
— Ну, что молчишь? — спросил Макаров.
— Думаю, — неопределенно ответил Лозовой.
— Ну, тогда давай думать вместе. Как ты считаешь, если на переправы пикировать не по одному, а звеньями?
Лозовой посмотрел на Макарова, дивясь возникшей у него такой простой и такой мудрой мысли, и, помолчав несколько, безнадежно проговорил:
— Не разрешат. Не предусмотрено.
— Ну, а в принципе?
— Думаю, что вероятность попадания будет близка к стопроцентной, — заключил Лозовой.
— Совершенно верно, Иван Тарасович, — довольно отозвался Макаров. — Плюс к тому, наши ведомые освободятся от гнетущего их минутного одиночества в воздухе, а это для них сейчас больше, чем любая академия.
— Верно. Уверенности у них будет больше, а напряжение спадет, — согласился Лозовой.
— Вот именно. А насчет того, разрешат или не разрешат, то мы с тобой давно в нарушителях ходим.
— Хм, давно! Говоришь так, будто год воюем.
— А это как мерить, Иван Тарасович. Если мерить жизнями людей и всеми потерями, то десять дней этой войны не уложишь и в пять лет мирной жизни.
Лозовой молчал. Макаров мельком взглянул на него и понял, что его мучают совсем другие мысли. Еще в начале мая Лозовой получил ордер на квартиру в авиагородке, а вот семью из Винницы так и не смог перевезти. Может, это и тревожило его.
— Смотри-ка, наше пристанище примостилось в этом лесочке, как усадьба, — заговорил Макаров, будто впервые увидел окруженное лесом строение, к которому они подходили.
— Так это и есть усадьба. Еще помещичья. А с тридцать пятого года — дом отдыха нашего наркомата.
— Откуда это ты все знаешь? — полюбопытствовал Макаров, чтобы только не дать молчать Лозовому.
— В позапрошлом году отдыхал здесь. Можно сказать, прямиком отсюда и в полк прибыл.
— Ты смотри! — удивился Макаров. — Выходит, ты тут свой человек.
— Теперь и ты удостоился, — усмехнулся Лозовой.
В столовой официантка Дуся неожиданно вместе с ужином поставила перед ними по объемистой кружке виноградного вина.
— О! Дар Бахуса! Это, что же, остатки прежней роскоши? — понюхав содержимое кружки, спросил Макаров.
