— Скажи, что это значит, — когда два человека перестают быть чужими друг другу? — вдруг спросила Сугико.
— Такими старомодными выражениями сейчас, по-моему, уже никто не пользуется.
— А вот я много раз слышала.
— Неужели? Ну и что?
— Вот я и спрашиваю, что это значит?
— Прекрати, ты и сама прекрасно знаешь.
— Ну а тогда как насчёт нас?
— Между нами… ну… что называется «эротическая связь».
— Противное слово. Так мы чужие или нет?
— Так ставить вопрос нельзя. Как бы там ни было, мы с тобой всё равно чужие.
Асфальт кончился, и машину затрясло. Сугико молчала. Впереди показался открытый зев тоннеля.
— Мы уже, наверное, полтора года вместе, — сказала Сугико.
— Да, почти.
— Правильно… полтора года. Уж-жасно долго, правда? — Её голос вдруг прозвучал неожиданно весело. Эта весёлость вызвала у него беспокойство.
— Я так много поняла. Очень многому научилась. Поэтому… сейчас уже и умереть не жалко.
— Да ты что, ты же ещё… — Саса замолчал. Если досказать начатое, будет только хуже.
Дорога пошла ухабами, и Саса крепче обхватил руль, въезжая в тоннель на перевале. Там дорога шла по прямой.
Вскоре тускло завиднелись очертания выхода. Дальше, над дорогой, точками обозначились два ряда алых огоньков. Несмотря на густоту оттенка, они не сияли, не отбрасывали вокруг лучей. Просто два ряда расплывчатых алых точек уходили вдаль в темноте ночи.
Попался сигнальный фонарь, предупреждавший о дорожных работах, — наверняка теперь на изрядное расстояние одна сторона окажется разрытой.
— Похоже на блуждающие огни.
— И правда, совсем как лисья свадьба[1], — проговорила Сугико и добавила, окинув взглядом окрестности: — Ну и темень! Кроме тех красных огней, ничего не видно. — Она повернулась назад и вдруг тихо вскрикнула.
— Ой, что это?
— Что там ещё?
— Посмотри назад, только осторожно. Ну, скорей же! — торопила она его.
— Ну давай же, скорее! — Она подпрыгивает вверх-вниз на сиденье, точно расшалившийся ребёнок, и Саса чудится в этом веселье нечто зловещее.
Машина всё ещё не вышла из тоннеля. Снизив скорость, он всем телом повернулся назад.
Там совершенно ничего не было.
Ни малейшего проблеска света. Перед глазами, словно доска, выкрашенная в чёрный цвет, стояла тьма.
Над ухом раздаётся смех Сугико. Внезапный, оглушительный хохот.
