-- Но кто мне подтвердит, откуда вы прибежали к дружку? Кто подтвердит, что до той поры сидели дома у телевизора?
-- Соседку спросите. Я сначала к ней рвался. Не пустила. Тут международного значения матч, а она муру смотрит, танцы ка-кие-то!
-- Ну хорошо, допустим, все все подтвердят. Как мы определим промежуток, в который вас уже не было дома, но еще не было у приятеля?
-- Экран у меня вырубился на девятнадцатой минуте. К Федору я ввалился, когда штрафной назначили. Второй гол уже при мне забили. Выходит, минут девять я прозевал.
-- Сколько из них вы препирались с соседкой?
-- Показалось долго, но, наверно, минуты три.
-- Сбрасываем три минуты, остается шесть. Какую часть пути занял переулок?
-- Примерно полдороги.
-- Значит, вы находились поблизости именно в то время, когда ограбление совершалось или когда грабитель удирал с места преступления. Не заметили чего-нибудь, что может нас интересовать? Думаю, вопрос понятен.
-- Понятен... -- мужчина тяжело вздыхает. -- Парень там один ошивался, гражданин следователь. Тогда я, конечно, ноль внима-ния, но как теперь рассуждаю -- по разным признакам -- в общем, на стреме он стоял... Главное, видел я его раньше. Лицо знакомое.
-- Где?
-- Не помню.
-- А если сосредоточиться?
-- Пробовал уже, самому интересно. Но вот хоть убей!
-- В какой обстановке вам его легче представить: в парикмахер-ской?., в метро?., в поликлинике?., сигаретами торгует?..
На каждый вопрос Губенко отвечает секундной задумчивостью и пожиманием плеч.
-- Опишите его.
-- Да так себе, белобрысый, крепкий, румяный. Без особых каких примет. Года двадцать два или двадцать пять. Блондины, они моложе выглядят, личное наблюдение.
-- Не мешало бы прийти в милицию и поделиться личными наблюдениями, чтобы вас не разыскивали как предполагаемого сообщника.
-- Да ведь, гражданин следователь...
-- Между прочим, товарищ следователь.
-- Правильно, товарищ следователь. Вы учтите мою ситуацию: соседка пожаловалась жене, что я ее обругал за телевизор по-нехорошему, я жене объясняю обстоятельства, но я говорю, что бегал к Сосновым, а бегал-то я к Феде Антонову потому что до него ближе, а Федор тоже судимый и, значит, по жениному пониманию, он для меня под запретом, а она мне ультиматум поставила, так что теперь, если узнает, она мне такое выдаст...
* * *
Миша Мухин, он же Сэм, валяется дома на диване с книгой. В соседней комнате вполголоса препираются мать Миши и ее отец, древний благообразный старец.
