— Работа на лунной базе планеты — максимум год. Спускаться на поверхность даже в тяжёлых антирадиационных скафандрах нежелательно. Здесь за это время с учётом вхождения в область аномалии и выхода из неё пройдёт не более четырёх месяцев. Весь эксперимент по времени Наташки — порядка трёх тысяч лет. Как сами понимаете, держать на базе постоянную смену научных специалистов нет ни возможности, ни особой необходимости. После достижения численности модификантов на поверхности планеты до необходимого количества — около пятнадцати–двадцати лет по нашему счёту — придёт черёд следующей экспедиции. Её специалисты займутся обучением и воспитанием контингента с созданием потребного патриотического к землянам духа. Все необходимое для этого предусмотрено. Одновременно, сразу после достижения достаточного уровня знаний, прямо в системе Наташки и соседней будут развёрнуты производства боевой космической техники. Начальный инструментально–станочный минимум законсервирован предыдущей экспедицией. Вопросы?
— Способы создания «потребного патриотического к землянам духа»? — процитировал Макнамару майор Бродбент.
— Это вне вашей компетенции, майор. Главное — доставьте нас туда и затем вывезите обратно.
«Ага, об импринтинге по ментопривязке он говорить не стал» — хмыкнул про себя Павел.
— Пятнадцать–двадцать лет — это много, — начал вслух размышлять ещё один пилот, подполковник Джастин Зальцберг, старый хороший знакомый Затонова — вместе когда‑то учились в Космоакадемии — обладатель самого широкого в Космофлоте, после Павла, канала ментосвязи. — Какой будет военно–стратегическая обстановка мы сейчас никак прогнозировать не можем. Что если отправка следующей экспедиции будет невозможна?
— Ничего страшного. Задержка реализации наших планов не превысит двух–трёх лет. Как только цивилизация Наташки достигнет начального космического уровня, модификанты на луне обнаружат нашу базу и получат доступ к необходимому оборудованию. Информационные базы для создания наземной и космической промышленности со всеми необходимыми технологиями и чертежами новейших образцов военной техники мы везём с собой. Военные эксперты уверили меня, что даже через полвека, не говоря уже о полутора десятка лет, они будут вполне актуальны против генаев.
— Вы считаете, трёх тысяч лет для выхода на орбиту своей планеты достаточно? — усомнился Зальцберг.
— Вполне. Основным препятствием для освоения космоса у модификантов будет не отсутствие технологических возможностей, а малое количество производительных сил. Вот за две–три тысячи лет по нашему проекту должно появиться достаточное население, которое сможет построить потребную индустрию. Конечно, на начальном этапе контингент будет просто не в состоянии удержать наши научно–технические знания. Но, начиная с окончания их второго тысячелетия, раз в сто лет на поверхность Наташки будут опускаться зонды с соответствующей информацией. Это ощутимо подстегнёт их прогресс. В общем‑то, повторяю, определяющим критерием в данном случае является не уровень прогресса, а достаточная численность населения. Причём не просто населения, могущего выйти в космос на боевых кораблях, а, главное, населения, способного построить военно–космическую промышленность и обеспечить её бесперебойную работу. А это, как минимум, единицы и десятки миллиардов.
