— Паразит! — ругнулся мальчишка.
Зубки маленькие, но острые как иголки. Кирилл дотянулся до котомки, вытащил из термоса глиняную бутылочку с молоком и, осторожно разжав пасть, заменил прокусанный палец соской. Посмотрел на лопающего щенка и сам сунул пострадавший палец в рот. Отсосать кровь из ранок — первое дело. Чтобы, как говорит дядька, зараза не попала. Иначе неделю можно промучиться, пока заживёт. А так — пара часов, и даже следа не останется. Не, ну как вцепился! Во, Паразитом и назову. А второго как? Стоп, сначала надо научиться их различать. Пристроил бутылочку на краю корзинки и, встав, зажёг второй факел. Небольшое окошко было затянуто бычьим пузырём, и в сарае было темновато. Совсем скинул дерюгу и стал внимательно рассматривать кутят. Второй тоже проснулся и, унюхав молоко, полез к брату. Кирилл достал из термоса ещё одну бутылку и поднёс поближе. Реакция была однозначной — пока не наестся, соску не отпустит. Аккуратно сдвинул тоже перевернувшегося на спину второго щенка к другому краю корзины и также на краю пристроил посудину. Внимательно разглядывая щенят, почесал у второго животик. Задние лапки смешно задёргались. Так, а это что такое? Пригляделся. Точно, у второго на грудке было еле заметное светлое пятнышко. Проверил у Паразита — отсутствует. Вот и различие. Ну и как же теперь назвать второго? Втором и будет!
Паразит наелся и, выпустив соску, свернулся клубочком. Мёрзнет? Засунул за пазуху и сам, достав из котомки, вгрызся в большое зеленое яблоко. Втор тоже налопался и точно также отправился под отворот куртки, только на другую сторону. Проверил бутылки — обе пустые. Нащупал в котомке ещё одно яблоко и схрумкал. В сарае сидеть надоело, и вылез на солнце. Верный Сашка сидел на завалинке и что‑то стругал маленьким ножом. Кинул косой взгляд на герцога.
— Бдишь, твоё высочество?
— А чо ещё делать? — придвинул слуге котомку. — Сгоняй на кухню, пусть ещё молока вскипятят. И проследи, чтобы песок в термосе хорошо нагрели.
— Учи учёного, — огрызнулся Сашка и умчался, бросив свою поделку на завалинку.
Кирилл взял недоструганную штуковину. Ложка будет? Захотелось самому лишнее снять, но нечем. Кинжал для такой работы не годится — малость великоват. Герцог положил поделку обратно и задумался.
Интересно, почти у всех зверей на Наташке, даже самых диких, есть такое свойство — кого первого увидят, тому и будут преданы до конца жизни. Потому частенько и приходится их убивать сразу после смерти хозяина. Редкость, конечно — мало кто из собак или лошадей может прожить так же долго, как человек. Вот в бою — другое дело. Если хозяин погиб, то его бессловесные друзья с остервенением набрасываются на врагов и, обычно, тоже погибают. Поэтому крестьянам разрешается только котят приваживать. Жеребята и щенки первыми видят или дворян, или свою мамку. Во втором случае их тоже можно легко сделать домашними, но до настоящей преданности воспитывать надо уже годами.
