Ульи, так он называл их деревушки. Паразиты.
«Слабоват улей», — подумала она. Деревни за фермами стирались с лица земли, захватчиков так ни разу и не ужалили. Как же все оказалось просто. Ужасающе легко.
— Тогда давайте покончим с этим, — сказала она. Деревянное лицо, деревянное сердце. — Они не могли уйти далеко.
Жителей деревни было легко выследить, их скот оставлял свежий навоз вдоль южной дороги. Конечно, они будут бежать к Хинтермосту, но они не ушли далеко. Меньше чем в трех милях внизу, путь им был отрезан под аркой акведука. Акведук имел тройную многоуровневую структуру, монументальную и частично разрушенную так, что камни упали, закрывая проход. С неба дорога на расстоянии выглядела чистой, извиваясь вниз по узкой долине, которая была похожа на зеленый ворс, и мрачный лес обступал ее по обе стороны. Следы зверей — следы навоза и пыли — заканчивались.
— Они скрываются под акведуком, — сказал Халлам, в запале обнажая меч.
— Подождите.
Безена почувствовала, как слова обрели форму на ее губах и были произнесены. Ее сослуживцы посмотрели на нее. Их было восемь. Караван с рабами, громыхая, двигался в сухопутном темпе по карьеру, до них был день пути. Восьмерых солдат серафимов было более чем достаточно, чтобы вырезать под корень деревню, похожую на эту. Она покачала головой.
— Ничего, — сказала она, и указала вниз.
Напоминает ловушку. Это были ее мысли, но это было воспоминание о войне, а война была окончена.
Серафимы спустились по обе стороны от прохода, заманивая зверей в ловушку внутри него. Против возможностей лучников — нет большего уравнивающего фактора, чем стрелы — они продолжали держаться ближе к камню, вне досягаемости. День был ясным, тени глубоко черными. «Глаза химер, — подумала Безена, — должно быть, привыкли к темноте, свет ослепит их. Покончим с этим», — решила она, и подала сигнал. Она прыгнула, ослепляя огненными крыльями, держа меч наготове. Безена ожидала увидеть скот, съежившихся жителей, услышать звук, который стал знакомым: стон загнанных животных.
Она увидела и скот, и съежившихся жителей. Огонь от ее крыльев делал их призрачными. Их глаза ярко светились, как нечто, живущее в ночи.
Они не стонали.
Смех, он был похож на звук зажигающейся спички: сухой, темный. Все неправильно. И, когда ангел Безена увидела, что еще поджидало их под акведуком, она поняла, что ошибалась. Война еще не закончилась.
Хотя для нее и для ее товарищей, внезапно, она завершилась.
