— Саба! — кричит Лу. — Как ты?
Вспышка молнии разрезает темноту. Раздается раскат грома. Похоже, гроза обгоняет нас. Голова как в тумане. В ушах звенит.
— Саба! Ты где? — зовет Лу.
— Здесь, — отвечаю я дрожащим голосом, еле слышно. — Я здесь.
Лу возникает рядом, опускается на колени и помогает мне сесть.
— Ты ранена? Как ты? — волнуется он.
Брат подхватывает меня и поднимает с земли. Мои ноги словно набиты ватой.
— Тебя ударило молнией?
— Нет, просто сбило с ног, и все, — отвечаю я.
Мы оба встаем. Темнота отступает.
Мир багровеет.
Становится алым, как сердцевина пламени. Все красное. Земля, небо, хижина, я, Лу. Мелкая красная пыль наполняет воздух, окрашивая все в красный цвет. Красный, красный мир. Никогда не видела ничего подобного.
Мы с Лу смотрим друг на друга.
— Похоже на конец света, — говорю я. Мой голос звучит приглушенно, словно из-под одеяла.
И вдруг из красного пыльного тумана появляются всадники.
* * *
Их пятеро. Скачут на крепких лохматых мустангах.
Обычно на Серебряном озере чужаков не сыщешь. До ужаса странно видеть незнакомцев, что скачут вслед за жуткой бурей. Всадники останавливают коней возле хижины. Они не спешиваются. Мы идем к ним.
— Говорить буду я, — предупреждает Лу.
Четверо всадников покрыты красной пылью. Все они в длинных черных плащах, под которыми видны плотные кожаные нагрудники. Головы обмотаны черными шимами. Мы подходим ближе, и я узнаю в пятом всаднике нашего соседа, Проктера Джона. Он верхом на своем коне, Хобе.
— Странный день для прогулок, Проктер Джон! — кричит Лу.
Никто не произносит ни слова. Шимы скрывают лица всадников.
Мы останавливаемся перед чужаками.
— Проктер, привет, — кивает Лу. — А кто твои друзья?
Проктер молчит, уставился на поводья в руках.
— Гляди, — шепчу я Лу.
Из-под шляпы Проктера Джона по лицу змейкой стекает кровь.
— Что тут происходит? — спрашивает Лу. — Проктер?
По тону его голоса ясно, что ему не нравится происходящее. И мне тоже. Сердце бешено колотится в груди.
— Это он? — спрашивает один из всадников у Проктера Джона. — Золотой мальчик? Это он родился в день зимнего солнцеворота?
Проктер не поднимает глаз. Кивает.
— Да, — говорит он тихо.
— Сколько тебе годков, парень? — обращается всадник к Лу.
— Восемнадцать, — отвечает брат. — А тебе-то что за дело?
— Ты и правда родился в день зимнего солнцеворота?
— Да. Слушай, в чем дело? — настаивает Лу.
— Говорю же, он это, он! — произносит Проктер Джон. — Я знаю. Я с него глаз не спускал, как было велено. Так я пойду, а?
